— Объяснитесь!
Вдова встала на ноги и вытерла лицо порванным рукавом. — Простите эту бедную, глупую женщину, господин, — сказала она и посмотрела на него жалостливым взглядом, после чего опустила ресницы — Мне стыдно стоять перед вами, ведь меня обесчестил грязный, отвратительный человек. — Вдруг сдернула платье со своих плеч, открывая белые груди, покрытые с кровавыми царапинами. — Смотрите! — воскликнула она. Толпа подалась вперед.
Хотя здравый смысл говорил ему, что это была очередная уловка и, скорее всего, она сама расцарапала себе грудь, Акитада отпрянул.
Каору шагнул вперед и резко ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Она задохнулась и, рыдая, упала. Люди в толпе начали тихо переговариваться.
Акитада, чувствуя, что уши горят от смущения, проворчал:
— Ведите себя достойно. Вы находитесь в суде. Вы либо будете говорить спокойно и оставите одежду в покое, либо снимете ее еще одной порки.
Она села и привела платье в порядок. — Простите меня, Ваше Превосходительство, — пробормотала она, — я не в себе. Сначала был убит мой бедный муж, а затем, эта ведьма Омейя со своим сообщником мучила меня. Зная хорошо, что я была одна и без охраны, она заманили меня в свой бордель, предложив бесплатно давать мне уроки музыки. Я думал, что музыка облегчить мою скорбь и согласилась. Я училась играть на лютне у нее, всегда в дневное время, пока однажды, когда я уходила, один мужчина не обратился ко мне. Она оглядела помещение, как будто она ожидала увидеть его в зале. — Госпожа. Омейя предложила встречу, но я отказалась. Затем, три дня назад, после урока, она предложила мне чашку вина. Я из вежливости согласилась. — Она слегка вздрогнула. — В вино, должно быть, было что-то подмешано, потому что, я уснула и когда проснулась, лежала голая на полу, а человек, который подошел ко мне, насиловал меня. Она закрыла лицо рукавом и снова зарыдала.
Акитада заметил возбужденные лица в толпе и стукнул жезлом. Он понял, что она шантажирует его, но он был беспомощен, чтобы помешать этому.
Она подняла голову и продолжила дрожащим голосом:
— После той ночи я был заперт. Тот же самый человек возвращался снова и снова, а Омейя заставляла меня во всем ему угождать. Если я отказывалась, они избивали меня, или подносили горящую свечу к лицу или ногам, пока я не уступала. Он постоянно делал мне больно. Каждый раз, когда он приходил, старуха встречала его и брала у него деньги. Когда я говорила ей как ужасно он со мной поступает, она рассмеялась мне в лицо, говоря:
— Лучше будь повежливее с ним или с тобой случится что-то похуже. — Она поклонилась. — Вот это моя история, Ваше Превосходительство. Я вытерпела истинные муки ада, пока ваши люди не освободили меня. Я прошу справедливости.