— Кто-то другой доставил мертвеца вчера поздно вечером. Это прямо дождь из трупов.
Тут резкий голос из задней части толпы выкрикнул:
— Давайте посмотрим, как вы, ленивые чиновники, будете что-то делать. Может быть, мы дождемся приговора через год-другой. Толпа смехом поддержала заводилу.
Подойдя, чтобы посмотреть на тело, Акитада вздрогнул.
В рваной мантии монаха было худое тело в крайней степени истощения. Его лицо было изувечено до неузнаваемости, а также у него были отрезаны руки и ноги.
Акитада произвел быстрый поверхностный осмотр. Труп был достаточно холодный, но окоченение прошло. Он не увидел других ран и не смог предположить, в результате каких травм монах умер. Не глядя на язвительную аудиторию, Акитада громко произнес:
— Занесите тело внутрь и пошлите за судебным медиком. Затем сходите к настоятелю Хокко и спросите, отсутствует ли кто-либо из его монахов.
Через некоторое время Хитомаро зашел в кабинет Акитады, который работал над документами, и доложил:
— Настоятель говорит, что все монахи на месте. Живы и здоровы. Мы послали за судебным медиком Ясакиши. Он уже должен прибыть.
— Хм. Я понял, что твой друг Каору выполнил свою миссию без проблем?
— Да, господин. В середине ночи. Мы положили тело в арсенал, где оно находится до сих пор. Тора и Каору остались его охранять. Мы подумали, что это безопаснее, чем поручать это здешним стражникам.
— Хорошо. Они не должны знать о назначении нового сержанта после обеда, чтобы не возникли беспорядки.
— Что делать с мертвым монахом, господин?
— Он был доставлен сюда, и мы должны установить обстоятельства его смерти. Так как он не принадлежал местному монастырю, то должен быть странствующим священником.
Хитомаро вытащил грязную бумажку из рукава и положил ее на стол Акитаде:
— Это лежало сверху на халате, когда мы нашли его.
На листке было грубо нацарапано стихотворение с названием — "Проклятие на всех управляющих." — Акитада прочитал его вслух, при этом его охватил гнев.
Их невежество ужасает небо.
Их безделье смешивает море.
Они забирают наш рис,
А пусть убийцы разгуливают на свободе.
— Ну, — сказал он с горечью, — это объясняет враждебность толпы. Он скомкал бумагу в руке. — Это попахивает заговором, подстрекательством к народному восстанию против императорской власти. Он встал и начал расхаживать туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Через несколько минут он остановился и снова расправил записку. — Посмотрите на это, — сказал он. — Написано грубо, в простонародном стиле, но, на самом деле, если я не ошибаюсь, стих является переводом стихотворения одного из китайских политических сатириков. Он должен выглядеть, как написанный обычным человеком, но простолюдины не могут знать китайскую литературу. Возможно, мы сможем выяснить, кто за этим стоит.