Супруги Гатлинг оказались рядом с Йенсеном.
– Что скажете, будущий Брем? – шутливо поддел норвежца Реджинальд. – Есть какие-то результаты наблюдений?
Тот пожал плечами, ничего не сказав. Прошло несколько секунд, Гатлинг уже было подумал, что другого ответа не дождется, как вдруг Йенсен произнес:
– Тихо.
– Что – тихо? – не очень понял Реджинальд.
Биолог неспешно объяснил, что вокруг слишком тихо, до странности. Лес – сложнейшая живая система, где все увязано: растения, животные, микроорганизмы, свет, воздух, вода… ничто не существует одно без другого. Здесь же совсем не чувствуется присутствия животных. Ладно звери – они людей побаиваются, могли и попрятаться. Но птицы?.. Здесь совсем нет птиц, вот вслушайтесь-ка!
Реджинальд вслушался.
– Действительно, странно, – и обратился к Вивиан. Но она уже слушала. И тоже ничего не услышала.
– Как же вы это объясните? – вполголоса спросила она у Йенсена.
Тот вновь помедлил, прежде чем ответить столь же негромко:
– Пока не знаю. Только один факт. Мало. Нужна сумма фактов. Тогда можно строить гипотезы.
«Нудно, но верно», – подумал Реджинальд, улегся и стал смотреть ввысь, зная, что это навевает спокойствие.
Однако на душе было все же как-то беспокойно – совершенно необъяснимо, без всякой логики. Но обмануть себя Гатлинг не мог. Лежал, старался прогнать смутную тревогу и не знал, получается или нет.
Долго ли, коротко ли, подоспел обед из концентратов. Аппетит у всех был зверский, и незатейливое варево пошло на ура, после чего все выразили желание вздремнуть. Но боевое охранение, разумеется, выставили, а тем, кому не повезло в него попасть, решили потом дать дополнительный отдых. Впрочем, добровольно дежурить вызвался Кейруш, с бравадой заявив, что он нисколько не устал; немцы отрядили в караул рослого сумрачного парня по фамилии Фогель. Услышав приказ, он без эмоций сказал: «Jawohl!» – взял свой пистолет-пулемет «МП-28» («машиненпистоле» по-немецки), после чего на пальцах объяснился с Кейрушем, как разграничить секторы наблюдения.
Вивиан с удовольствием пристроилась под сенью дерева на одеяле, пожертвованном мужем, а своим одеялом накрылась – супруг же благородно заявил, что он отдохнет и так, на травке. Под голову миссис примостила рюкзачок, ожидая благодать освежающего сна…
Однако что-то пошло не так. Сон не пошел, зато некстати вспомнился сон другой, с чего все и началось: остров в пламени, готовом, кажется, сжечь самое небо. Вивиан недовольно заворочалась, перевернулась на другой бок, отогнала огненное видение… но вместо него навязалась мысль о здешней тишине, замеченной Йенсеном. Почему же на самом деле так странно тихо?.. А сам-то он, Йенсен, похоже, догадывается, но не захотел о том говорить… Да. И потом…