Больше всего прельстило то, что в обстановке боя мозг работал с бешеной нагрузкой и невероятной четкостью. Ханс все видел, все схватывал, все знал – что делать каждую секунду. Он встретил исполинских хищников огнем из парабеллума с прикладом, не самым, может, метким, но уверенным, без паники, и хотя не только его пули, конечно, разили агрессоров, но и его доля в победе была. При этом он успевал зорко отслеживать действия соратников, видел, кто чего стоит – и, в общем, надо сказать, никто труса не праздновал, если кто в глубине души дрейфил, то внешне этого не проявил. Ну а про Ветцлиха и говорить нечего, тот действовал бесстрашно и даже самозабвенно, похоже, что он, подобно Бродманну, испытывал мрачное упоение бурей битвы. Это как-то желчно подхлестнуло Ханса: «Ишь, сволочь! – прорвалось в нем. – Ну постой же!..»
И сейчас, рассказывая, он прервался, до желваков на скулах стиснув зубы. Помолчал и продолжил закаменевшим голосом:
– Я решил: либо я это сделаю, либо я трус. Да. Ну… Это трудно передать.
– Мы вас понимаем, – поспешил подтвердить Хантер.
Бродманн кивнул, не глядя на него.
– Да. Я понял: сейчас или никогда. Уловил момент и стрельнул.
Тут он поднял взгляд и дерзко, с вызовом окинул им соотечественников:
– И не жалею! Эту мразь не жалко. А если кто иначе думает, то черт с ним!
Реджинальд опасливо подумал, что немцы сейчас переругаются и кто его знает, чем все это дело может кончиться… Но, к его огромному облегчению, никто даже не вякнул. Как видно, твердолобый нацист Ветцлих успел опротиветь всем.
Бродманн рассказал: он увидел, как шеф в упоении схватки очутился в рисковой близости к израненному, но еще грозному, разъяренному ти-рексу. И без малейших колебаний точно всадил пулю меж затылком и виском оберштурмбаннфюрера.
Тот, должно быть, и понять ничего не успел. Бац! – свет померк, и все. А в следующий миг страшные челюсти тираннозавра снесли полтуловища вместе с головой, а с этим и последствия выстрела Ханса.
Для ти-рекса это была пиррова победа: весь изрешеченный пулями, он зашатался, издал отчаянный предсмертный вой… Впрочем, это все видели, слышали, повторять незачем.
После рассказа Бродманна все какое-то время молчали, осмысливая услышанное. Наконец Борисов скуповато улыбнулся:
– Ну что ж. Откровенность за откровенность. Теперь моя очередь, насколько я понимаю?
– Правильно понимаете, – ответно улыбнулся Реджинальд. – Просим! – сказал он как оперному солисту.
* * *
Не только в «Аненербе» собрались интеллектуалы, чей проницательный взор в поисках «мест силы» на планете Земля обратился к Центральной Африке. Советские спецслужбы еще со времен легендарного Феликса Эдмундовича Дзержинского проявляли интерес к неординарным событиям, включая поиск тех самых мест, о которых с давних времен ходят легенды: словно бы некие сущности, в обычных условиях стиснутые гравитацией, электромагнитными полями, там, в тех местах вырывались из природного заточения и бушевали, неистовствуя разгулом стихий. Вот эти силы, сущности, стихии и надо выявить и поставить на службу Советской власти.