Пострадавший же, сообразив, что владение языком богов – а именно так он во все глаза смотрел на пришельцев – производит благоприятное впечатление, заторопился выложить все, что знает, и в сумме понес чепуху, от которой Симпкинс рассерчал, плюнул и ушел, оставив доктора объясняться и делать перевязки.
– Теперь ясно, – сказал Реджинальд и осмотрелся.
Можно было утверждать, что временную безопасность экспедиция себе обеспечила. Вокруг было тихо, ни динозавров, ни рыжих светлокожих дикарей, ни каких-то иных. Но расслабляться, разумеется, не следовало.
Пока стрелки зорко осматривали окрестности, отчасти даже осторожно прочесывали их, Хантер свое дело сделал и быстро вернулся к начальству. Сразу было заметно его странное выражение лица: одновременно радостное, изумленное и еще какое-то такое, что словами не передашь.
– Слушайте! – воззвал он. – Я, честно говоря, раньше такого не встречал!..
– А динозавров встречал? – хмуровато поддел Редуотер, но не сбил эскулапа.
– Да я не о том, – миролюбиво отмахнулся он.
А хотел он сказать о том, что аборигены эти, бессистемно знавшие английский язык, по его профессиональным наблюдениям, не кто иные, как… неандертальцы.
– Да, да, не смейтесь! – воскликнул медик, хотя никто и не думал смеяться. И с пылом продолжил: самые настоящие неандертальцы, по всем антропометрическим показателям: строению скелета, черепа, по массивным надбровным дугам, по отсутствию подбородочного выступа…
Хантер сильно увлекся и чуть было не потащил слушателей в безбрежность антропологии, но его вовремя успели удержать, да и сам он понял, что не время ударяться в теории, но не устоял против того, чтобы заметить, как поразила его свертываемость крови дикарей: она у них останавливается, а следовательно, раны заживают куда быстрее и эффективнее, чем у нас. Как это объяснить?.. Да кто ж его знает! Это целая научная проблема, ожидающая своего исследователя.
– Допускаю, что мы, современные люди, за годы эволюции что-то приобрели, а что-то и утратили, в частности вот эту способность к быстрой регенерации тканей…
Тут доктор вновь чуть не соблазнился лекцией по медицине, но вновь же и спохватился:
– Ну не буду, не буду. Но факт-то примечательный!..
С этим никто и не спорил.
Между тем пленников уже успели угостить галетами, Дэвис достал из своих запасов, сказал: «Жрите! Ну?..» Те вроде поняли, но поначалу отнеслись к угощению с опаской, что и ясно, отродясь такого не видали. Зато когда распробовали, то ощерились в улыбках, сообразили, что к ним по-доброму, врагов в них больше не видят – и загорланили наперебой: