Это ещё и ремонтные бригады, и запчасти, которых тоже нет, дай бог, сами танки построить, какие уж тут запчасти. Значит, количество людей, занятых в танковых частях, вырастает втрое, 900 000. Танки без пехоты воевать не могут, а пехоте догонять их не на чем. Короче, бред. Причём требующий немедленного начала войны, иначе танки окончательно устареют и заржавеют, а такая толпа дармоедов разорит любую страну. Вот потому и тухачевщина. Сама идея создания сильных механизированных и танковых соединений – блеск, но всё остальное – бред сивой кобылы.
– Значит, мы были правы, и Тухачевский действительно враг.
– Не знаю, Иосиф Виссарионович, извините. По мне, так прожектёр и популист. То, что нужно было спасать от него армию, безусловно, верно. А вот расстреливать. Не знаю, не имею достаточных данных, чтобы судить.
Сталин раскурил трубку и некоторое время молча курил с задумчивым видом.
– Хорошо, Георгий Валентинович, я запомнил всё, что вы сказали. Мы это обсудим. Завтра в 15.00 продолжится штабная игра, вы должны присутствовать. Будьте готовы стать участником.
– Товарищ Сталин, у меня предложение. Нельзя ли пригласить также подполковника Черняховского? По моему мнению, он великолепный стратег. В моём времени он начал войну командиром 28-й танковой дивизии в 35 лет, а погиб, будучи командующим 3-м Белорусским фронтом, став генералом армии в 38 лет.
– Хорошо, Георгий Валентинович, примем к сведению.
По дороге я думал о Черняховском, и вдруг мне стало как-то не по себе. Я понял, что забыл, просто забыл о своём легендарном Командующем, десантнике № 1 Василии Филипповиче Маргелове. Сейчас, если мне не изменяет память, он командует дисциплинарным батальоном. Как же это я про него забыл? Завтра надо поговорить о нём с Верховным. Меня снова отвезли в гостиницу «Москва», правда, номер был попроще, чем вчера. А и ладно, мне в нём только спать. Встав утром, я подумал и отправился в Мавзолей. Как-то так получилось, что в прошлой жизни я так сюда и не попал. В данный момент такой уж длинной очереди не было, а времени было достаточно, так что я попытался стать последним.
Не вышло. Меня пропускали вперёд все. Стоящий передо мной оглядывался и тут же начинал уговаривать меня стать впереди. Я уже решил сваливать от греха подальше, но тут ко мне подошёл очень спокойный человек в штатском и предложил следовать за ним. Мы зашли внутрь. Люди тихо шли вокруг саркофага, закрытого стеклом. Я много слышал, что Ленин давно превратился в мумию, усох. А тут лежал вполне живой на вид человек. Небольшого роста, с рыжей бородкой, в чёрном костюме и галстуке в горошек. Общая обстановка была торжественно-печальная, пафоса я тут не заметил.