Два профи охраны на полу, я в метре от Верховного, придерживая за локоть Власика. Им же прикрываясь от третьего лейтёхи из охраны, который ошарашенно стоит в дверях и не знает, что делать. Стрелять-то нельзя. Сталин прямо на линии огня. Я отпустил руку начальника охраны (она ещё минуты три действовать не будет), повернулся кругом и доложил:
– Товарищ Сталин, ваш приказ выполнен.
– Очень хорошо, товарищ Доценко. Вы нас убедили. Надеюсь, никого не покалечили?
– Старался аккуратно, товарищ Сталин, если не вышло, приношу свои извинения.
– А они не обидятся, скорее, потребуют научить. Правда, Николай Сидорович!? – Сталин сунул в рот трубку, глядя на Власика.
– В жизни такого не видел, – сказал тот, отдуваясь и потирая правую руку левой, – но теперь придётся вам, товарищ Доценко, попотеть на занятиях над этими приёмами, обучить моих бойцов.
– Не только ваших, – негромко сказал Берия.
– Не спорьте, работы у товарища хватит, ещё не рад будет, что к нам в гости попал, – сказал Сталин и, неожиданно становясь серьёзным, спросил: – Так какой информацией вы хотели с нами поделиться?
– Товарищ Сталин, – сказал я, – до весны 1941 года я обладаю лишь небольшим количеством фактов и дат, зачастую без какой-либо логической связи. И я очень надеюсь, что с 22 июня 1941 года и до 9 мая 1945-го мои данные будут неверны абсолютно. Но есть некоторые события, которые имеют в будущем огромный, и не всегда положительный, эффект.
Самый простой пример – это назначение конструктора Яковлева на должность замнаркома авиапрома по экспериментальному самолётостроению. Он прекрасный конструктор, его истребители сыграли ведущую роль в войне в воздухе, но… Он очень амбициозный человек. Став начальником, он фактически отодвинул всех остальных конструкторов истребителей. Да и не только. Дело дошло до того, что в разгар войны конструктору Лавочкину пришлось обращаться к вам напрямую, чтобы наладить выпуск отличного истребителя Ла-5. А ведь уже сейчас в бюро Поликарпова разрабатывается машина, по своим боевым качествам превосходящая все истребители периода будущей войны. И наши, и немецкие, и американские. И вот этот самолёт так и не пошёл в серию, было построено всего 4 машины.
И намного более серьёзно. Прошу особого внимания товарища Берии как наркома НКВД. Сейчас идёт чистка рядов НКВД и реабилитация невинно осуждённых. Тем не менее иногда процесс всё ещё превращается в выбивание признаний из подследственных. Людей арестовывают по любой анонимке, а затем некоторые следователи выбивают показания.
Вот вам пример. Сейчас в Финской компании испытывается автоматический гранатомёт конструктора Таубина «АГ-2». Выявленные недостатки легко устранимы. Однако миномётчики очень обеспокоены, что это помешает их работе, и всячески дискредитируют идею. Перспективное оружие будет забыто на 40 лет. И хотя конструктор продолжил работать над другими видами вооружения и даже, кажется, был награждён, в мае 1941 года его арестовали. В качестве обвинений – расточительство, срыв сроков разработок, тот же АГ-2. В сентябре 1941 года, в самое страшное для страны время, его расстреляли.