Что ты знаешь и что нет, о чём мечтаешь и чего боишься. Я смотрел на свою жену, такую красивую, с тёмными, уложенными в сложную причёску длинными локонами, в свадебном платье, простом, с широкими крыльями рукавов и треугольным вырезом. Не привычного мне белого цвета, а слегка желтоватого цвета слоновой кости. Подчёркнутая талия и простые прямые линии стелящегося по полу подола. И я понял, что мне дико хочется увидеть, что же под ним.
Я переживал, как мальчишка, впервые случайно увидевший через окно полуодетую одноклассницу. Всё, хватит! Я не знаю, какой опыт и знания имеет Натали, но я же не сопляк какой-нибудь желторотый. И я подхватил её на руки и понёс в спальню. Положив руки ей на плечи, заглянул в её глаза и осторожно опустил платье вниз, и она продолжила это моё движение, освободившись от него полностью.
Как я справился с совершенно непонятными мне застёжками нижнего белья, не помню, но через несколько минут вселенная вокруг исчезла. Мы узнавали друг друга, медленно, постепенно, устанавливая границы и отодвигая их снова и снова. Мы целовались и искали новые ласки, пытаясь определить их по ощущениям поцелуев. Мы уплывали тихими струями удовольствия и взрывались петардами наслаждения.
Сколько времени это продолжалось, я не знаю. Я проснулся, обнимая спящую на моей груди удивительную женщину, такую непохожую ни на кого из тех, кого я познал в прошлой жизни. Правда, я никогда не испытывал ничего подобного и не уверен, что испытаю ещё когда-либо. Чуть повернувшись, чтобы Натали было удобней, я обнаружил на постельном белье признаки того, что был первым мужчиной в её жизни. Удивительное дело, ни разу, ни до свадьбы, ни во время свадьбы, ни в первую нашу ночь я об этом не думал. Она была моей женщиной, мы оба это знали, и остальное было не важно. Натали улыбнулась во сне, а мне показалось, что вышло солнце.
Эк меня развезло, скоро начну писать светлые радостные стихи. Это будет что-то новенькое, до сих пор я писал только в очень чёрном настроении и очень чёрные стихи. Как там у меня было, в цикле «Тедиум Витте»:
Серый день сменяется серым вечером.
Серый день сменяется серым вечером. Я опять барахтаюсь в болоте тьмы. Я хочу уйти, только делать нечего, Я всё время должен «Идти на Вы»!
Я всё время должен идти без выстрелов, Подставляя голову под шрапнель бытия! Радость жизни, в бури и штормы выстояв. Угасает медленно в трясине дня!
Нет, сегодня это не так. Сегодня я жив, жив как никогда. У меня есть дом, любимая работа, которая не оставляет времени на дурные мысли, у меня есть Натали. Я самый счастливый в мире человек. Женщина на моей груди сладко, по-кошачьи, потянулась, открыла глаза, улыбнулась и потянулась к моим губам. Через час я лежал рядом с ней, тяжело дыша. Бляха-муха, я после марш-броска на 10 км так не выдыхался, хорошо-то как, господи.