Согласно Уставу, нарушение дисциплины у Рубежников каралось на усмотрение командира, и фактически начиналось и заканчивалось на выборе типа казни. То есть можно было послать на штрафное задание (тут были шансы уцелеть), а можно – сразу в петлю или голову с плеч. Почему такая жестокость? А на войне как на войне…
Выпущенная с расстояния меньше пятнадцати метров стрела, попав в плечо, развернула меня вокруг своей оси почти на девяносто градусов: словно кто-то схватил за плечо сзади и дёрнул. Спасибо интегрированной бронепластине и сложной многослой системе распределения энергии удара в рейнийской бронекуртке: кольчугу пробило бы навылет, вместе с плечом. Не факт что стальной наплечник выдержал бы: на заставе держали стрелы только с бронебойными наконечниками. Вторая такая, лишь слегка отставшая по времени от товарки рассекла мне кожу на лбу: шлем так и остался лежать с остальными вещами. Повторно падая за тела поверженных мною “господ рядовых” я понял: стреляла та парочка, что занималась бэушными луками. Видимо, что-то пригодное в куче нашлось. И стрелы, мать их, нашлись. И тетивы. И стрелки! Вжимаясь в утоптанную до каменной плотности землю, я заметил, что у обоих уже по новой стреле на тетиве.
– …Наших бьют! – а это уродец добежал до двери склада.
Б…ть. Укрытие у меня было так себе, и… без всяких “и”! Нашарив метатель, упирающийся мне рукояткой в спину, я стараясь не показываться из-за живого бруствера, направил ствол примерно в направлении стрелков и выжал спуск. Грохот близкого разрыва ударил по ушам, Печать запульсировала, нагнетая Стихию к барабанным перепонкам. Вот теперь я рискнул выглянуть – и после этого уже не опасаясь, медленно поднялся на ноги. Шар огня прилично не долетел до стрелков, разорвавшись в воздухе, но всё же куда ближе к ним, чем ко мне. Это их спасло от прямого воздействия Стихии, но не от контузии – оба валялись на земле, прижимая ладони к ушам. Этих вычёркиваем. Я перевёл ствол в сторону дверного проёма как раз вовремя: оттуда высовывалась испуганная рожа горластого хмыря. Увидев направленный на себя магострел тот юркнул назад… и выкатился наружу от мощного пинка. Следующий вышедший за ним солдат сразу же оценил обстановку, рухнул на колени, глухо воззвав:
– Ваша светлость, не губите!
Надо же, как припекло, сразу признали во мне герцога.
– Все. На выход, – продолжая удерживать дверь на прицеле, приказал я, пинками отключая магическое воздействие у неформального лидера десятки наёмников и его двух, видимо, “офицеров”. Н-да. Как там на моей Родине говорили? Понабрали по объявлениям? Твою мать. – Вы, четверо, тащите ко мне тех двоих. Живо! Лечить буду.