Так бывает всегда: тот, кто привык тянуть на себе всё и всех, с большой неохотой принимает помощь в отношении себя самого.
Пять с лишним лет болезнь госпожи Руби прогрессировала, обрастала новыми болячками, а вместе с ней увеличивались и душевные страдания. Сейчас же Иде явно приходилось как никогда худо — черная гниль буквально ела ее заживо.
— Как же вы будете снимать мерки, Алира? — вдруг спросила у меня тетушка Конора. — Иду трогать не желательно. Особенно переворачивать. Ей становится очень больно.
— Думаю, я справлюсь и без прикосновений, — улыбнулась я. — У меня для этого есть очень хорошие инструменты.
Пока я измеряла параметры своей клиентки, ее родственница щебетала, как птичка.
— Знаете, Алира, если Идочке ваше платье придется по вкусу, мы закажем ещё несколько штук. Это очень важно — иметь удобную одежду. Для Идочки удобство сейчас — самое главное. А ещё гигиена. Вы ведь чувствуете — от нее почти ничем не пахнет — ни мочой, ни лекарствами, ни потом. А все потому что я ее каждый день мою. Конор купил специальную губку с магическим элементом, которая очень нежно очищает кожу. А раз в два-три дня к нам в гости приходит сосед с нижнего этажа — замечательный добрый мальчик. Учится, между прочим, в магическом колледже. Так он идочкину кровать левитацией к окну переносит, чтобы она на солнышко посмотрела. Как потеплеет, он обещал ее и вовсе на улицу вынести, чтобы сестра моя воздухом свежим подышала, ведь простые проветривания — это не то. Раньше-то мы Иду во двор вывозили, а теперь не можем — больно ей…
От слов сестры в глазах госпожи Руби блеснули слезы. Я наклонилась к ее уху и едва слышно прошептала:
— Держитесь. Я вам помогу.
Излечить несчастную женщину от ее недуга я вряд ли сумею. Для этого нужно заново ткать все ее полотно. Дело это долгое, энергозатратное и абсолютно бесполезное — старушка попросту не доживет до конца работы.
Как ни печально осознавать — уйти в лучший мир ей все же придется. Другое дело, как именно это произойдет и какими будут ее последние дни — тихими и спокойными или полными боли, стонов и криков.
Лекарства, способные на время облегчить муки, стоят дорого, да и толку от них, прямо скажем, не очень много. А вот если убрать некоторые сгнившие энергонити и чуть притупить физическую чувствительность (целители явно над этим уже работали, однако до самого тонкого уровня добраться не сумели), то два оставшихся месяца своей жизни Ида Руби проживет без страданий.
Оборванные энергонити я срезала сама — платье за меня эту работу не сделает. А вот функцию обезболивания выполнить сумеет. Надо будет заняться им сразу, как только вернусь в «Милагро».