Мэнни спал в одном из кожаных кресел, полностью откинув его назад и подсунув подушку между шеей и лицом.
В самом крупном сегменте самолёта, в зоне с большинством кресел, Лоулесс сидел и говорил с Тузом, одним из работников Блэка, и Лексом. Ковбой и Энджел сидели на местах напротив этой троицы. Похоже, что говорили в основном Туз и Лоулесс, но Энджел на моих глазах встряла в беседу, как и Лекс, так что они явно более-менее участвовали в разговоре.
Только Ковбой, казалось, больше слушал, чем говорил — он переплёл свои пальцы с пальцами Энджел и с хмурым видом закинул лодыжку на другое колено.
Два мужчины-видящих по имени Холо и Джакс сидели на парных креслах напротив Мэнни, лицом к перегородке. Кажется, они не говорили вовсе, но на них были надеты наушники, а монитор перед ними что-то показывал.
Холо выглядел так, будто готов был начать клевать носом.
Джакс, молодой видящий с внешностью жителя Восточной Индии и фиолетовыми глазами, выглядел напряжённым. Стиснув зубы, он смотрел в тёмное окно справа от себя. Казалось, он даже беглым взглядом не смотрел на то, что проигрывалось на его мониторе.
Я все ещё изучала лицо Джакса, когда из-за штор, разделявших пассажирский салон от кабины пилота, вышел Даледжем.
Он прошёл прямиком к средней секции сидений, где расположились Энджел, Ковбой, Туз и Лоулесс. Я наблюдала, как он грациозно опускается в кожаное кресло рядом с Тузом, присоединившись к разговору с единственной частью нашей группы, которая казалась более-менее в сознании.
Я испытывала искушение подойти туда, узнать, о чем они говорят.
Однако я не хотела оставлять Блэка.
«Иди, док, — послал он, и его ментальный голос звучал сонно. — Я почти уверен, что скоро отключусь. Что бы она ни делала с моим светом, это делает меня адски уставшим».
Почувствовав моё напряжение, он послал мне подбадривающий импульс.
«Иди, — повторил он. — Я тоже хочу знать, о чем они говорят. Ты можешь ввести меня в курс дела, когда я проснусь. Или когда ты проснёшься».
Взглянув на него, я нахмурилась, прямо посмотрев ему в глаза.
Блэк послал мне очередной импульс тепла, и Мика взглянула на меня, явно его почувствовав.
Видя, как я стою у них над душой и хмурюсь, она весело улыбнулась мне. Я уловила в её свете отчётливую ободряющую нотку, словно она почувствовала мою паранойю и пыталась дать мне знать, что мне не о чем беспокоиться.
Я знала, что она права.
Я знала, что они оба правы.
И все же по какой-то причине мне было адски сложно уйти.
Мика рассмеялась, словно услышала меня.
— Это называется «быть видящей», Мири, — сказала она, улыбаясь мне. — Не беспокойся. Я не хочу быть подстреленной. Я не трону твоего парня, — слегка фыркнув, она посмотрела на Блэка, приподняв бровь. — Он все равно не в моем вкусе… без обид. Он