Она бросила на мачеху полный ненависти взгляд. Эта женщина способна несколькими тщательно подобранными фразами испортить все удовольствие от встречи с Эдмундом! До замечания, как он смотрел на Сьюки, Джорджиана упивалась ощущением того, что вернулись старые добрые времена. Ей очень понравилась чепуха об оптике глаза и солнечном свете из западных окон, придуманная Эдмундом специально, чтобы подразнить ее за то, что закатила глаза в ответ на замечание майора. Понравилось ей и то, что Эдмунд пользуется своим выдающимся интеллектом, точно рапирой, разя противника прежде, чем тот успевает заметить направленный на него выпад. Или, скорее, речь о защите, ведь Эдмунд взялся дурачить майора ради нее.
Как это благородно с его стороны! До сих пор она полагала, что, повзрослев, он превратился в замкнутого, холодного, язвительного человека. Но прежде она никогда не слышала, чтобы он обрушивал мощь своего интеллекта на того, кто вовсе не заслуживает взбучки. А говорят об Эдмунде постоянно, впрочем, как и о других людях его ранга. Изо дня в день страницы газет пестрят рассказами о жизни аристократов. Хотя имен никаких не называют, подсказок всегда достаточно, чтобы у читателей не осталось никаких сомнений, кто именно что делает — и с кем.
Возможно, поэтому Джорджиане было куда труднее перестать думать об Эдмунде, чем ему о ней. Она всегда ловила достигающие Бартлшэма обрывки лондонских или оксфордских сплетен. Причем не только о его любовных связях. Местные жители гордились каждым докладом, сделанным им на собрании очередного научного общества, хоть это и утверждало их во мнении, что он человек со странностями, раз проводит ночи напролет в погоне за мотыльками, а днем каталогизирует их.
Сама же Джорджиана за всю жизнь не совершила ничего настолько выдающегося, чтобы об этом напечатали в газете.
Можно сколько угодно издеваться над майором за его тугоумие, но правда в том, что у нее самой гораздо больше общего с ним, чем с Эдмундом.
Хоть Джорджиане и неприятно признавать, что мачеха может в чем-то оказаться права, майор Гоуван, выходит, как раз из тех мужчин, за кого она могла бы выйти замуж. Он рассказал ей, что любит жить в деревне, а когда по долгу службы бывает в Лондоне, очень радуется, что может большую часть времени проводить в седле. Более того, ему нравится на нее смотреть. Ну, по крайней мере, на ее бюст.
Джорджиана содрогнулась. Так вот какое будущее ее ждет? Она окажется прикованной к безмозглому борову, который интересуется только ее телом?
— Теперь, когда посетители ушли, можешь накинуть шаль, Джорджиана, — милостиво разрешила миссис Уикфорд, ошибочно принимая за воздействие холода дрожь отвращения от перспективы стать женой мужчины вроде майора Гоувана.