«И впрямь актриса. Чтобы не обижать человека. Отличная книга! Получила истинное наслаждение!», — стараясь не подавать вида, что раскусил секрет искусной притворщицы, мрачно подумал Прохоров. Прирожденная врунья!
— Это, наверное, вообще не важно, — спохватившись, смущенно сказала Ольга.
— Что Вы, что Вы. В нашем деле все важно, любая мелочь. Продолжайте, мне, чем подробнее, тем лучше. Страсть, как люблю подробности, из-них то все и складывается, — ободрил следователь собеседницу, склонную ко лжи, коварству и бог знает к каким еще порокам и неблаговидным проступкам.
— В общем, пока книга у меня лежала и ждала момента возвращения к хозяину, у меня, вдруг, появился заказчик, который как раз захотел, что-то в том же стиле, что и картины в книге Петера. Представляете? Удивительное совпадение, — улыбнулась Ольга. — Я позвонила ему, как я говорила он педант, и попросила разрешения оставить книгу у себя еще ненадолго. Мол, хочу показать заказчику. Он заверил меня, что очень рад, что книга мне пригодилась. И сказал, чтобы я не торопилась. Пусть пока будет у меня. Но, естественно, тактично напомнил, что бы я бережно с ней обращалась и не потеряла, и попросил не оставлять ее у заказчика, мол чужой человек, — улыбнулась она. — Я дала клятвенное обещание, что буду крайне аккуратна, и естественно никому чужую вещь ни в коем случае не оставлю, и на этом мы распрощались.
— Когда это было? — спросил следователь. В его деле и впрямь никогда не знаешь, что важно, а что нет. Девяносто и даже больше процентов получаемой информации, абсолютно бесполезны, зато оставшиеся пять-десять — бесценные бриллианты, помогающие раскрыть дело. Только никогда нельзя угадать заранее, что именно бриллиант, а, что просто мусор, пустая порода, не представляющая ценности.
— Не могу вспомнить точно, — извиняющимся голосом сказала Ольга. — В среду или в четверг. А книга у меня на работе, в запертом ящике, что бы никуда не делась, — она улыбнулась, — я ее клиенту возила показывать, а завтра собиралась снять копии, вот и оставила. Наверное, нужно ее Вам отдать? Она же убитому принадлежала? Я завтра могу Вам прямо на работу завезти.
Прохоров отмахнулся от такого предложения. Только на работе ему ее не хватало.
— Да, не надо. Оставьте ее пока у себя, Вы же ее для работы используете, ну вот и работайте. Не думаю, что она нам понадобится.
Ему нужно было поговорить о куда более важных вещах, а она, с какой-то ерундой лезет, раздраженно подумал Прохоров. Забыв, что сам, только что, уверил свидетельницу, будто для следствия все имеет значение.