Я думал, что этот текст будет поводом для вдохновения — и отчетом о тех не очень частых моментах, когда я вдохновение испытываю.
Я рассчитывал, что вдохновение напитает положительными эмоциями мою душу — и я стану более счастливым.
Мой расчет не оправдался.
Пусть не оправдался ПОКА, да только самый статистически верный прогноз погоды — «завтра будет так же как сегодня».
Вдохновение случается, но вместо счастья растет озабоченность.
Возможно, сказывается ментальность — профессиональный идиотизм.
Как ученый, я отношусь к своей жизни как к эксперименту.
Поскольку жизнь я получил в качестве подарка, то надо всем предприятием висит серьезный вопрос: я ученый или кролик?
В этом тексте я уже пытался шутить с Богами. Я настаивал, что я — не кролик.
Я имел в виду, что в свободе действий меня не ограничивает ничто, кроме очевидных обстоятельств, а в свободе мыслей — ничто, кроме Стены.
Я представлял Стену границей, отделяющей каждого из нас от себя и от других, а всех вместе (я мечтал!) — возможно — от Бога.
Я исходил из того, что можно сделать Стену проницаемой — открыть Окно, а если кому больше нравится не летать, а ходить, то Дверь.
Если в Стене появится выход, а вдруг это и будет, я думал, выход из нашего Царства в Царство Божье — альтернативный смерти путь в Мир иной?
Имена существительные Стена, Окно, Дверь, Царство обозначают здесь то, чего никто не видел. С глаголами тоже не просто. К примеру, если станет известно, что в Стене есть свободный выход, это будет соответствовать тому, что Стены нет и что выходить или вылетать просто некуда, как нельзя гнаться за трамваем, в котором сидишь.
Я испугался написанному, потому что из него следует безысходность.
Я сразу представил себе, что уже больше никогда не увижу ни зелени, ни солнца, потому что всегда будет туман над снегами — как сейчас.
Потому что если в душе останутся туман и снег, то не поможет и приход весны.
— Как это? — в растерянности спрашиваю я себя, и наверное моя растерянность взаправду велика, наверное я и впрямь загнан в угол и отступать мне некуда, потому что ответ готов. Вот он:
— Мы никуда не выйдем. Другие существа заселят этот мир.
— Как это? — спрашиваю себя уже не в растерянности, а скорее с любопытством, потому что если я знаю, что ответ есть, значит он есть, только я еще не понимаю его смысла.
— Как можно стать другим? — в вопросе скепсис, потому что я чувствую себя собой сколько себя помню. Имеет место не только неизменность моего Я, но даже и неизменность убеждений, о которых я знаю, что они субъективны и односторонни, да только это знание ничего не меняет и я остаюсь при своем.