«Правильно, – говорит Фредди. – Не расслабляйся. Не верь никому. И не надо нам ваших конфект! Не на-до. Не робей, Фрик! Фредди не даст тебя в обиду. Так-то лучше, лучше одной, никто не сделает больно, бей первым, Фредди. Доверие? Бац крепким кулачком прямо по сердцу. Нежность? Бац, бац! Ты вовремя отвалила. Почти не пострадала – так, пара царапин. Заживут, ничего. Не привыкать».
«А как же Бетти? – плачет Фрик. – Она такая маленькая, хрупкая и беззащитная, ей же будет холодно, одиноко, кто ее защитит?»
«А сама виновата, – говорит Фредди. – Она сама захотела, чтобы ты ее приручила, – говорит Фредди. – Пусть отращивает шипы. Роза должна быть с шипами».
Черные волосы, профиль греческого мальчика, синие глаза, рваные джинсы.
– Нет, правда, я стала меньше горбиться? И курю уже не так много, ты заметила? Смотри, какую я себе прикупила штучку, классно, правда? Пока-пока!
Эй, не реви! Ты легко отделалась. Да ты что, и правда хотела завязнуть в этом розовом сиропе? Нет, бежать, скорей-скорей, на свободу! Вперед, Фрик! Прощай.
Жила-была маленькая клетка.
Она жила внутри птички.
И куда бы ни летела птичка, она несла свою клетку с собой.
Фредерика не любит писать письма. Она позвонит. Когда-нибудь. Завтра. Или через месяц. Может быть. Как же мне узнать, к какому часу готовить свое сердце?
А ты терпи, Бетти. Лиза… Элизабет…
Терпи.
Холодно. И лапки завязли в снегу…
…на острове Скирос так медленно
тянется время,
что дважды оливки созреют
на старых оливах,
пока мы с тобою, подруга,
увидимся вновь
на побережье Эгейского моря,
на острове Скирос…
Один раз у нее на глазах вылупилась бабочка. Треснул кокон, отпали чешуйки, появилась бабочка, сморщенная, еле живая, она отдохнула, налилась жизненным соком, расправила крылья и улетела, улетела за четыре тысячи километров! Откуда бабочка знала, куда лететь?
Машинка сломалась. Перепутались проводочки. Куколка на колесиках, вжик, вжик, туда, сюда, осторожно, порожек, бумс, не удержала, опять разбила. Ничего у нее не получается, не взбивается крем, бисквит подгорает, шоколад проливается на пол, кошки приходят, нюхают, но лизать не хотят. Взбитых сливок вечен вкус… Все валится из рук, кошки вечно путаются под ногами, она разбила чашку с розами, уже тошнит от этих роз, не хочу больше роз, что же это такое? И запах апельсинной корки.
А Фрик не пишет. И не звонит. Один раз прислала письмо, всего один раз! Несколько сухих строчек и рисуночек – «Спящая роза в свернутом пространстве». Спящая роза… Свернуться в пространстве, вырыть себе норку, маленькую, темную, незаметную, где никто не найдет тебя, никто… свернуться клубочком… спи-спи, маленький жалкий червячок.