– Мы развелись. У нас был ребенок. Мальчик. Он умер четыре года назад. Тогда же я начала писать сказки.
– Боже мой. Простите. Мне так жаль. – У него сердце сжалось от сострадания: потерять ребенка!
– Ничего.
– Так вы не здесь живете?
– Нет. Это дом моих родителей. Я тут… прячусь. Вот. Это верное определение.
– Прячетесь?
– Ну-у… Мама думает, что я на вечеринке, брат думает, что я у сестры. А мой… мой…
– Ваш друг?
– Уже нет. В общем, мы поругались по дороге. И вот теперь я здесь прячусь.
– Понятно.
Действительно прячется. И свитер этот, и штаны… невозможной ширины, – подумал Рик в рифму и хмыкнул: но глаза-то накрасила!
– А вы? – спросила Элис.
– Что я? – испугался он.
– Почему один? На Рождество?
– Я ехал к Мюриель.
– К Мюриель? И что – вам больше не с кем встретить Рождество? Только с тетушкой девяносто двух лет отроду?
– Я года полтора у нее не был. Они всегда так рады моему приезду.
– Они?
– Это дом престарелых. Пансионат. Я старался приезжать туда на Рождество. Должен же у людей быть праздник, правда? Даже в доме престарелых. Такие милые старики.
– А вы ведь были трижды женаты, верно?
– Да.
Рик покачал головой – так он и думал: все знает.
– И что с ними случилось? С женами?
– Первый брак развалился сам собой. Я снимался все время, то-се. Да и мы были такие молодые! Второй длился дольше, но… Мы все разрушили сами. Зато у меня есть сын! Правда, отношения у нас… сложные. Но жена у Тома чудесная. Повезло парню. Мишель наполовину француженка. Очаровательное создание! И две внучки, Мари и Лиза, погодки. Такие прелестные девчонки!
– А третий брак?
– Третий… Она думала – выходит замуж за звезду, будет не жизнь, а праздник…
– А вы – не звезда?
– Да какая там звезда! Я – мрачный, замкнутый человек, любитель книг и одиночества. Ненавижу тусовки. Короче, праздника не получилось.
– А мне вы не кажетесь мрачным.
– Это я с вами такой… бодренький.
Рик подумал, что давно уже не чувствовал себя таким – хм! – бодреньким. Что-то, братец, ты распушил хвост. А? К чему бы это?
– А сейчас? Четвертого брака не намечается?
– А сейчас… Сейчас пора пить вино.
Большие часы медленно, с хрипами, пробили двенадцать раз.
– Ура!
– С Рождеством!
Рик пригубил вино и с тоской вспомнил бутылку коньяка, оставшуюся в машине. И всякие вкусности, которые он вез для Мюриель. Эх! Та-ак, чего бы тут съесть? Он жадно впился зубами в бутерброд с ветчиной.
– Как же вы пишете про кулинарию, если сами не готовите? – поинтересовался он с набитым ртом.
– А я теоретик. Вообще-то я пользуюсь мамиными рецептами, она прекрасная кулинарка.
– А вот я обожаю готовить.