– Да что вы?
– Мясо по-бургундски, утку с апельсинами. Правда, давно уже не приходилось.
Он задумался, глядя на огонь в камине. Почувствовав, что Элис его разглядывает, Рик наморщил нос и изобразил кролика, грызущего морковку, потом сделал большие глаза – кролик удивился и отпрянул в испуге.
Элис засмеялась и захлопала в ладоши:
– Браво!
Рик встал и шутливо раскланялся:
– Любимый номер моих девчонок.
Он заметил на каминной полке несколько фотографий в рамках. Элис с родителями, ее сестра с мужем, а это, похоже, ее брат – наверняка его дурацкая майка с доктором Хаусом. И маленький мальчик с мячом.
– Это ваш сын?
– Да. Это Дикки.
– Отчего он умер? – осторожно спросил Рик.
– Анафилактический шок. Аллергия на арахис. Откуда он взял этот орех, мы так и не знаем.
– Мне очень жаль.
– Вы знаете, на следующий день после похорон я проснулась и вдруг мне показалось, что ничего этого не было – ни замужества, ни Дикки! Мне пятнадцать лет, я сейчас пойду в школу. Потом все вспомнила.
– Поэтому у вас с мужем разладилось?
– Нет. Разладилось гораздо раньше. А после этого… В общем, не срослось.
Они помолчали. Рик смотрел с состраданием на Элис, которая рассеянно вертела в руке мандаринку.
– Хотите, я что-нибудь… не знаю… прочту для вас? Или сыграю?
– Да! Можно – из «Сирано»?
– Вы видели? Да вы тогда еще не родились!
– Видела – и не один раз. И перестаньте, наконец, кокетничать своим возрастом. Мне, например, уже тридцать два.
– Никогда бы не подумал!
– Перестаньте.
– Ну, самое большее… тридцать один.
– Никак не поймешь, серьезно вы говорите или нет.
Элис кинула в него мандарин, но Рик ловко поймал.
– По пятницам я всегда совершенно серьезен.
– А вы всегда… немножко играете, нет?
– Разве? Я вам кажусь таким… фальшивым?
– Но ведь любой из нас делает так же. Просто у вас лучше получается. Мы невольно пристраиваемся к другому человеку, играем разные роли – дочь, жена, сестра. Со своим редактором я совсем не такая, как с братом, к примеру! Или с вами.
– Утешаете?
– Нет. Я много об этом думала. Ведь в каждом человеке так много… Так много разных сущностей! Вирджиния Вульф хорошо это определила. Не помню дословно…
– И кто боится Вирждинии Вульф, – пробормотал Рик вполголоса.
– Как-то так: если у нас в мозгу одновременно… Одновременно тикает… Не помню, сколько… Много разных времен, то сколько же людей одновременно уживается в каждом из нас? Наши «я» нагромождены одно на другое, как тарелки в руках буфетчика – правда, здорово? Одно «я» появляется только во время дождя, другое… Другое – в комнате с зелеными шторами, третье – если ему посулить стаканчик винца…