— А теперь вы можете выручить меня из очень неприятного положения, рассказав мне детали своего бегства!
Лица анжерских дворян снова вытянулись.
— Ей-богу! — сказал Генрих. — Видно, мне придется открыть вам свое настоящее имя!
— Ваше… настоящее имя? — воскликнули те.
— Ну да, тогда, по крайней мере, вы не будете сомневаться во мне! Знакомо ли вам это кольцо? — спросил принц, доставая из кармана отцовский перстень.
Сир де Барбедьен вздрогнул.
— Меня зовут Генрих Бурбонский, принц Наваррский! — произнес принц.
Барбедьен и Бошам вскочили и хотели броситься на колени.
— Тише, господа, — остановил их Генрих, — не забывайте, что в Париже меня зовут просто сир де Коарасс и что я кузен Пибрака, капитана королевской гвардии. Садитесь и поговорим, господа!
Они проговорили целый час, после чего беглецы велели подать себе лошадей.
На прощанье принц пожал им руки и дал нижеследующую странную инструкцию:
— Вы отправитесь прямо в Шарантон и остановитесь у дверей гостиницы с вывеской: «Гостиница короля Франциска Первого».
— Хорошо, — сказал сир де Барбедьен.
— Вы кликнете хозяина и скажете ему: «Дайте нам по стакану вина».
— Отлично!
— Выпив вино, вы спросите о дороге на Мелён и скажете, что едете на Лион.
— Но наша дорога…
— Постойте! За вино и указание вы дадите трактирщику экю с изображением наваррского короля… вот этот самый! — И с этими словами Генрих достал из кармана экю и острием кинжала нацарапал на нем крест. — Выехав из Шарантона, вы дадите лошадям шпоры, опишете крюк Венсенским лесом, доберетесь до Бонди и направитесь Мессенской дорогой.
Сир де Барбедьен взял экю, простился с принцем и уехал со своим юным спутником. Генрих же вернулся в Лувр, думая: «Нет, решительно сегодня вечером я окажусь колдуном из колдунов!»
Было всего только шесть часов, а королева-мать поджидала его к восьми. Поэтому Генрих отправился в комнату к Нанси.
Последняя так и не отходила от смотрового отверстия. Увидав вошедшего Генриха, она знаком показала ему держаться как можно тише.
— Подите сюда и посмотрите! — шепнула она ему.
Генрих подошел, камеристка уступила ему свое место. Тогда принц увидал, что королева сидит в кабинете перед рабочим столом, а пред ней в самой подобострастно-робкой позе стоит Рене Флорентинец.
«Так-так! — подумал принц. — Кажется, мое пророчество сбылось: похоже на то, что мессир Рене далеко уже не пользуется прежним благоволением своей державной покровительницы».
Действительно, выражение лица королевы свидетельствовало о сильном гневе.
— Как? — заговорила она как раз в тот момент, когда принц приник к смотровому отверстию. — Так ты все еще не ушел, негодяй? А ведь я вполне категорически заявила тебе, что не желаю более видеть тебя. Уезжай к себе в Италию!