— У тебя есть что сказать ещё, — прошептал он висящему окровавленному Хоскульду и глубоко вздохнув, занёс кнут, поморщившись из-за резкой боли в боку. — И я выбью из тебя это.
На лестнице раздался топот, и он раздражённо обернулся; он не хотел, чтобы кто-то находился поблизости, пока торговец не выложит всё, что знает.
— Мёрдо, я же сказал тебе...
Но это был не Мёрдо. Это оказался сын королевы Ведьмы, а за ним — тот самый убийственно-прекрасный юноша.
Он успел лишь осознать, насколько на самом деле он стар и медлителен, прежде чем юноша с ангельским лицом лишил его жизни, сжимая в руке блистающую сталь, холодную и посеребрённую, словно зимний рассвет.
Северо-западнее острова Мэн, спустя некоторое время...
Команда Вороньей Кости
Ирландское море — чёрные воды, окружённые скалистыми берегами, оно может оказаться коварным, даже если небо только что было чистым и голубым. Словно улыбающаяся женщина, как сказал Стикублиг, которая держит одну руку за спиной, сжимая сковороду в качестве последнего довода.
Два корабля постоянно меняя галсы, мучительно тащились от Хвитранна на юг, — Воронья Кость не захотел идти на вёслах и снова потерять кнорр — поэтому у людей болели мышцы, они тягали парус вверх и вниз, пока не стёрли ладони. Но, тем не менее, воины не жаловались, поскольку совсем недавно они сожгли крепость и убили лорда Галгеддила; и возможность отказаться подальше от мёртвых тел на берегу стоила волдырей и боли.
— Была бы у нас сейчас Штормовая шляпа Финна, — прокричал Кэтилмунд, когда первый свежий порыв ветра налетел с левого борта, закручиваясь, как язык облизывающейся кошки, так что "Тень" накренилась и задрожала.
Те, кто знал о чудесном, по общему мнению, головном уборе Финна, засмеялись, но Воронья Кость остался мрачен; ему не нравились белоголовые, с раздвоенным хвостом, птицы Ран, которых он заметил ранее, они проносились сквозь барашки на волнах, низко и быстро, словно стрелы.
— Птицы Святого Петра, — заявил Горм, заметив, что Воронья Кость наблюдает за ними.
— Кажется, что они ходят по воде, совсем как Христос, что и засвидетельствовал однажды тот святой, — объяснил он. Воронью Кость не интересовало, как называют этих птиц христиане; он знал лишь, что птицы Ран пророчат шторм. Однако, сейчас он не хотел говорить с Гормом, или с кем-либо другим, он уже узнал всё что нужно от Халка, кормчего с Оркнеев, тот ясно дал понять, что он новый человек в команде Хоскульда, и ему нет до них дела.
— Хоскульд получил три золотые монеты от того священника, которого повстречал в Хольмтуне, — рассказал Халк Вороньей Кости, ветер, что уносил их прочь от дыма горящего Хвитранна, развевал его волосы, открывая круглое, мясистое лицо. — Первая занесла священника и корабль в Дюффлин к Олафу, как ты уже знаешь. Вторая — привела его в Санд Вик, где меня и наняли кормчим.