– Да, сильно действует. "Дориан" – волшебный спектакль. Он идет уже третий год, и всегда полные аншлаги! У Эллочки вообще всегда зал набит! Раньше в этом спектакле блистала Юлия Миронова, но она ушла. Это, кажется, вообще единственный случай. Уйти от Эллы Гурдиной! Но что-то не вышло, не сработались.
– А почему?
Максим Алексеевич вдруг словно спохватился.
– Да, наверное, что-нибудь женское. Юля – очень красивая актриса и яркая, а Элла Александровна сама у нас "царица", так что двум королевам в одном театре не ужиться. Театр… – задумчиво протянул Переверзенцев. Знаете, я когда-то сам мечтал стать актером, буквально бредил сценой, да не повезло, таланта – никакого.
Вихрь, гром и ливень, вы не дочки мне,
Я вас не упрекаю в бессердечье.
Я царств вам не дарил, не звал детьми,
Ничем не обязал. Так да свершится
Вся ваша злая воля надо мной!
– Это из "Короля Лира". Еще чашечку?
– Нет, спасибо. А чай хорош!
– Особый рецепт заварки. Научили в Англии. Если что – звоните. Не застанете в городе, звоните на дачу. Вот телефон.
Во дворе Катя разбежалась и перепрыгнула через яму. "Как трепетная лань, – подумала она, – скоро можно будет выступать на международных соревнованиях по прыжкам в длину".
Второй в списке стояла Ирина Генриховна Мануйлина. По телефону она говорила с Катей сухо и неохотно согласилась на встречу.
Ирина Генриховна готовила абитуриентку к поступлению в театральный институт, и поэтому появление Кати было очень некстати.
– Да, вы звонили, но обстоятельства изменились, впрочем, подождите десять минут.
Она провела Катю в крохотную кухоньку с квадратным столом, накрытым ядовито-салатовой скатертью. Над столом висели сломанные часы с кукушкой. Когда-то птица совершила свой отчаянный последний прыжок из домика, но забраться обратно у нее уже не хватило сил. Сложный механизм сломался, и кукушка навсегда широко раскрыла рот, вытянув тощую шею. На плите вовсю кипел чайник.
– Посмотрите пока журналы с моими статьями, – Ирина Генриховна подсунула Кате аккуратную стопку "Столичного театра".
Листая журналы, Катя то и дело натыкалась на статьи Мануйлиной, обведенные красным маркером.
По Катиным понятиям, прошло уже пятнадцать или двадцать минут, а Ирина Генриховна все не появлялась. Наконец Катя услышала приглушенные голоса и хлопанье входной двери. Она едва успела придать своему лицу выражение серьезной сосредоточенности, как в кухню влетела Мануйлина.
– Пройдемте в комнату. Правда, у меня там не очень прибрано. Готовлюсь к командировке в Италию. Пригласили почитать лекции по истории русского театра. – В ее голосе звучали легкие нотки превосходства.