— Этого я не знал, — сказал Кортес, пристально глядя на Виллафану. — Может быть, этот человек и не стоит того, чтобы мы шли его искать. Как ты думаешь, Сандоваль?
Глаза Виллафаны сверкнули радостью, но затем после ответа Сандоваля полные ожидания снова остановились на Кортесе.
— Он испанец, — сказал Сандоваль, — и в чем бы он не был виновен, все-таки он наш товарищ, которому мы поклялись помогать в нужде и опасности.
— Верно, Сандоваль! — воскликнул Кортес. — Мы сдержим свое слово. Итак, вперед!
Кортес едва заметно улыбнулся, увидев, что на лице Виллафаны выразилось полнейшее разочарование.
При команде «вперед!» испанцы построились, чтобы следовать за военачальником, но последний остановил их движением руки.
— Я вызывал только охотников, — сказал он, — останьтесь! Я иду лишь с Сандовалем, Виллафаной и индейцами.
Ропот недовольства пробежал среди испанцев; прибывшие с Кортесом всадники громко заявляли, что начальник не должен подвергать себя опасности, отправляясь ночью в лес с таким слабым отрядом.
Но Кортес не изменил своего решения.
Проводником отряда был, собственно, Сандоваль, шедший впереди со своей собакой. Из-за гор выглянула луна, и это значительно облегчило движение отряда. Собака скоро напала на след и направилась в лес, то поднимаясь на горы, то спускаясь с них. Сначала отряд шел молча, и только по временам раздавались крики шедших впереди, предостерегавшие товарищей. Наконец отряд достиг обрыва, скаты которого покрыты были густым кустарником. Идти дальше становилось опасным.
— Что могло привести его в такую непроходимую глушь? — спросил Кортес.
Все молчали.
— Разве он в последнее время был таким мечтателем? — спросил Сандоваль Виллафану.
— Даже более чем прежде, — ответил тот.
— В таком случае весьма вероятно, что он свалился здесь. Осторожнее, Кортес! Спуск становится круче. Осторожно! Стой! Стой! — закричал Сандоваль. — Дальше идти нельзя — тут обрыв, и Гектор вернулся назад. Здесь след прерывается. Нет сомнения, что он оборвался на этом месте. Слишком темно: внизу нельзя ничего разглядеть. Рамузио! Рамузио! — крикнул он громко.
Все затаили дыхание.
— Рамузио! Рамузио! — позвал он снова.
Но кругом царила все та же безмолвная тишина.
— Надо попытаться спуститься вниз, — сказал Кортес, обращаясь к проводнику-индейцу.
— Здесь невозможно, — возразил тот, — надо идти в обход. Я знаю дорогу.
— Хорошо, — сказал Кортес. — Ты, Сандоваль, останься здесь с Виллафаной, а я пойду с индейцами.
— Нет, Кортес, — воскликнул Сандоваль, — я не оставлю тебя одного! Пусть Виллафана останется здесь с несколькими индейцами, а я пойду с тобой.