— Эти люди безопасны для Империи, находятся в ужасных условиях… Это жестоко по отношению к ним! — но моё восклицание вызвало очередную усмешку императора.
— Это не жестокость.
— А что тогда? — с жаром спросила я.
— Рациональный подход.
Не было предела моему возмущению. Рациональный подход? Император называет рациональным подходом держать тех, кто не угоден обществу в ужасных условиях, продолжая отправлять туда новые и новые жертвы? Любовь — она ведь неконтролируема, и отношения между расами возникали и будут ещё возникать, после того как открыли измерения… Он что, серьёзно? Мне кажется, но я побледнела от гнева, закусила губу лихорадочно размышляя. Он мне отказал?
— Когда я смогу вернуться на учёбу, — я задала вопрос тихим голосом, надеясь, что говорю спокойно.
— Учиться на юриста? — хмыкнул Каус. — Никогда. Пустая трата времени.
— И какую участь ты мне готовишь? — скептично спросила я, чувствуя, как подкатывают к горлу рыдания от собственного бессилия.
— Ты проведешь своё время со мной… Я покажу тебе много интересного, — спокойно произнёс император. Ну точно объявляя волю.
— А я… — задохнулась я… — Не хочу… проводить… время… с тобой!
И тут меня прорвало. Не-е-ет! Я заставлю его считаться с моими желаниями. Сама не заметила, как оказалась в объятьях сапфира, но дёрнулась в сторону, вырываясь из сильных рук. Ринулась на виллу с одним желанием — спрятаться! Может быть, получится уединиться от него в комнате… Да хоть в шкафу! Не знаю как, но найду способ не видеть его и не слышать. И тут же носом уткнулась в мужскую обнажённую грудь. Мой нос! Я ж его чуть не разбила! Стальные мышцы для меня оказались жестокой преградой. Всхлипнув, вцепилась в нос и разревелась от обиды. Не столько было больно, сколько поняла, что от него не сбежать.
— Еня! Ты чего? — Каус подхватил меня на руки. — Больно?
Скажите, пожалуйста, обеспокоился. Я замотала головой, рыдая ещё сильнее, выплёскивая из себя всё накопившееся за последнее время. Ну и плевать, что сейчас моё лицо раздует шариком и нос распухнет, и глаза будут красные. Может быстрее надоем ему. Увидит «красавицей» и бросит, оставит в покое. Но Каус прижал меня к себе ещё крепче и понёс куда-то. Я начала колотить его кулаками куда придётся, желая только, чтобы он выпустил меня. Бесполезно. Чурбан бесчувственный! Деревянный!
— Отпусти меня! Видеть тебя не хочу! — тщетно пыталась вырваться из его рук. — Куда ты меня тащишь?
Его молчание вообще раздражало. Как и он сам. В конце концов, уткнулась в его грудь, когда смирилась со своей беспомощностью, продолжая всхлипывать от обиды.