– От вас, княжна, зависит, и мы никогда не станем разлучаться. Со мной пойдемте, Катя!.. Я умчу вас на край света. Мы повенчаемся, и тогда государь не отнимет вас у меня.
– Нет, Генрих, невозможно… Поймите: ведь меня ожидает корона.
– Что я, несчастный, слышу? И вы, Катя, говорите это мне, которому, бывало, так сладостно шептали про любовь, про наше счастье!.. И теперь из ваших уст мне суждено услышать свой смертный приговор!.. Нет, нет… Вы шутите со мною. Не верю я… Вы одного меня любите, Катя, и царская корона не прельщает вас… Ведь так, так? Это ваш отец-честолюбец неволит вас идти за государя, а вы любите меня, одного меня и не разлюбили…
– Скрывать не стану, Генрих, я люблю вас по-прежнему, но все же вашей женой я никогда не буду… Прощайте, Генрих, вам больше оставаться у меня нельзя… того гляди, отец проснется и придет ко мне.
– Не страшен, княжна, мне ваш отец, со мною он сделать ничего не может… я состою при посольстве.
Едва только граф Милезимо проговорил это, как в горницу княжны Екатерины вбежала бледная, встревоженная Дуняша и задыхающимся от волнения голосом проговорила:
– Беда! Совсем пропали мы: князь Алексей Григорьевич изволит сюда идти.
– Что, граф, дождались? Говорила я вам, скорее уходите! – упрекнула княжна Екатерина своего возлюбленного.
– Повторяю, вашего отца я не испугаюсь.
– Катюша, что это за мужик у тебя? – входя в горницу к дочери, спросил князь Алексей Долгоруков, показывая на графа.
– Князь, вы не узнаете меня? – проговорил Милезимо, смело и насмешливо посматривая на Алексея Григорьевича.
– Граф Милезимо? Возможно ли? – с удивлением и гневом воскликнул Долгоруков. – Зачем вы пожаловали сюда? Что надо?
– Я пришел, князь, повидаться с вашей дочерью, поговорить с нею.
– Вот как? Для того и нарядились в мужицкий зипун, чтобы обманом проникнуть в мой дом?
– Да, да, с тою целью я и нарядился по-мужицки, чтобы мне удобнее было увидеться с вашей прелестной дочерью.
– Скорее вон ступайте, не то я прикажу гнать вас в шею! – гневно крикнул князь Алексей.
– Меня гнать! Графа Милезимо?
– Не графа Милезимо я гоню, а паршивого мужичонку, который ненароком смел проникнуть на половину моей дочери, невесты государя.
– Батюшка, потише. Что вы так кричите? – остановила отца княжна. – Или вам огласка нужна? Хотите, чтобы все дворовые узнали, что у меня в комнате под видом мужика был граф Генрих Милезимо? Сама я призвала графа, сама ему свидание здесь назначила, чтобы проститься с ним. Он был моим милым женихом, и, если хотите знать, я и посейчас люблю его… Да, да, люблю!