Между тем во всей Москве вскоре только и говорили, что о неожиданном исчезновении молодого графа Генриха Милезимо. Рассказывали, что ночью на него напали разбойники и убили; передавали также, что красавца Милезимо похитила какая-то молодая вдова-боярыня, а другие говорили, что граф Милезимо уехал к себе на родину…
Австрийский посол граф Вратислав обратился к канцлеру Остерману за объяснением, куда девался его родич, граф Милезимо, и просил отыскать его. Остерман, как мог, успокоил Вратислава и обещал непременно принять все необходимые меры.
– Пожалуйста, ваше сиятельство, поспешите, иначе я принужден буду довести об этом до сведения своего императора, – с тревогой в голосе проговорил Вратислав. – Да, кроме того, отсутствие Генриха и неизвестность его участи сильно беспокоят меня лично. Ведь прошло пять дней, как он исчез, а о нем нет ни слуху ни духу. Я боюсь, не попал ли Генрих в ловушку. Врагов у него здесь немало.
– Какие же могут быть враги у графа Милезимо?
– Вы сами знаете их, ваше сиятельство, они довольно могущественные.
– Кто же они? – притворно удивляясь, переспросил у посла осторожный Остерман. – Уверяю вас, господин граф, я ничего не знаю.
– Ну, если хотите, я назову вам врагов Генриха. Первые – это князья Долгоруковы, они ненавидят Генриха.
– За что же им ненавидеть графа Милезимо?
– И это вы хорошо знаете.
– Уверяю вас, граф!..
– Довольно, ваше сиятельство!.. Я не ребенок, которого можно провести пустыми отрицаниями. Да наконец, я полагаю, вы прекрасно знаете всю щекотливость положения, в которое поставлено этим ваше правительство: ведь исчез не кто-нибудь, а один из представителей нашего посольства!.. Вы обещаете мне разыскать моего Генриха, вашим словам я верю и потому покидаю дворец наполовину успокоенным.
Граф Вратислав уехал, а Остерман произнес про себя:
«Да, несомненно, это Долгоруковы припрятали Милезимо!.. Их дело!.. Милезимо находился «в амурах» с княжной Екатериной, вот они из боязни, чтобы он не помешал им обвенчать государя с княжною, и припрятали ее прежнего милого дружка. Но так оставить это нельзя, надо принудить Долгоруковых выпустить Милезимо, иначе может разгореться большая неприятность. Надо сейчас же об этом переговорить с князем Алексеем Григорьевичем. А всего лучше я кое-что поразведаю от его дочери, сейчас же поеду к ней в Головин дворец, благо туда мне доступ есть».
Остерман поспешил к обрученной царской невесте.
Княжна Екатерина приняла его довольно сухо: она была нерасположена к Остерману.
– Что привело вас ко мне? – спросила она.