— Гаральд, подумай сам… Здесь, в лесу, какой-нибудь собиратель грибов, может, и появляется раз в сто лет, но ни один участник организованной банды не будет лежать при этой ужасной погоде в кустах и ждать, что в этой глуши, может быть, один раз за двести лет мимо пройдет какой-нибудь ребенок. Нет, эти банды ловят детей в городах, когда те играют на улицах. И поэтому я не верю, что в том «порше» был Феликс.
— А кто тогда?
— Без понятия, я сама не могу все это объяснить. У меня просто нет никаких мыслей! А как ты думаешь, Феликс мог очутиться в том «порше»?
Гаральд тяжело опустился на стул и пожал плечами.
— Может, ты и права. Глупости все это, с этим «порше». Значит, это мог быть только тот, кто прогуливался там пешком. Или браконьер. Он случайно встретил Феликса, когда тот играл возле ручья, и спросил, как быстрее добраться до деревни. Феликс и пошел с ним, чтобы показать дорогу. А немного дальше стояла машина…
— Феликс никогда бы не пошел с чужим человеком…
Гаральд взял в руки бутылку виски.
— В городе, может быть, и нет, но здесь, в лесу, ситуация совсем иная. Тут даже незнакомец кажется союзником. В этой глуши надо помогать друг другу, здесь все сидят в одной лодке. Он просто ничего не заподозрил. И сел в машину, потому что ливень был ужасный. По принципу: «Только на минутку спрятаться в сухое место, пока не перестанет дождь».
Гаральд замолчал. Остальное было ясно. Феликс просто оказался не в том месте и не в то время, и встретил своего убийцу, хотя тот даже не искал его. Он просто воспользовался случаем, убил Феликса и, вероятно, закопал где-то на своем участке. Никто и никогда его там не найдет, потому что никто его там искать не будет. Никто не смог бы перекопать все частные владения в Тоскане.
Анна уже две недели не выходила из дому, чтобы не пропустить тот момент, когда вернется Феликс. Гаральду приходилось долго уговаривать ее пойти с ним в деревню, чтобы хоть чуть-чуть поесть. В конце концов они очутились в гостинице Амбры. Выкрашенные в какой-то ледяной голубой цвет стены, орущий телевизор и режуще-яркий холодный свет неоновых ламп под потолком подчеркивали их одиночество. Без Феликса они были потеряны. У них не оставалось никакой надежды, и они чувствовали, что еще чуть-чуть — и они потеряют друг друга. Все это Анна и Гаральд знали, просто они не говорили об этом вслух.
— Мне надо возвращаться домой, — сказал Гаральд. — Я не могу больше держать амбулаторию закрытой.
Анна лишь кивнула. Конечно. Гаральд всего лишь три года назад принял частную врачебную практику у старого сельского врача, который вскоре после этого умер. Многие пациенты перешли ко второму врачу-терапевту деревни, поскольку их отношение к Гаральду поначалу было выжидательным и скептическим. Это была трудная работа — создать себе круг постоянных пациентов. Сейчас, во время отпуска, Гаральда замещал доктор Шпренгер, который взял на себя заботу обо всех. Если Гаральд задержится еще дольше, он потеряет пациентов.