Когда он начал объяснять Анне, что никто не смог бы сопротивляться желанию и устоять перед страстным взглядом, она прервала его еретическим вопросом:
— Почему ты спишь с женщиной, которая эротична, как ортопедическая сандалия?
Гаральд воззрился на нее так, словно она воткнула ему нож в живот. Волна его психологических научных познаний моментально ушла в песок.
— Ты так считаешь? — спросил он, и это прозвучало как вопрос неуверенного в себе ребенка, которому сказали: «Эта челка тебе не идет».
— Так считает, пожалуй, каждый в деревне, — холодно ответила Анна, — и вопрос заключается в том, кто на самом деле выставляет себя на посмешище.
Гаральд умолк, как достойный сожаления актер, забывший текст монолога и покидающий сцену с видом побитой собаки.
Анна хотела уязвить его, и это ей удалось. Они больше не говорили об этом, они вообще больше ни о чем не говорили. Они больше не здоровались, не прощались и не прикасались друг к другу. Анна спала на кушетке в гостиной, а он время от времени захаживал к Памеле. Анна не понимала, что происходит. Она всегда думала, что женщина, которая могла представлять опасность, должна быть как минимум моложе, красивее, изящнее, умнее и веселее, чем она.
Но она была твердо убеждена, что снова завоюет его. Когда ему надоест молчание и секс с покорной «дамой-которую-не-приглашают-на-танец», нудной, как пулемет ноль-восемь-пятнадцать. Она отметала от себя все это как временную фазу в жизни.
И лишь когда случайно нашла в его шкафу первый компакт-диск с записями Хиндемита, то испугалась, что может навсегда потерять его.
Анна подошла к Каю, и он одарил ее воздушным поцелуем возле правой щеки.
— Как хорошо снова видеть тебя! Я знаю рядом, в паре шагов, уютный маленький бар, где можно даже посидеть…
— О’кей, идем. — У Анны бешено забилось сердце, когда она увидела его.
«Он будит во мне ощущение, словно мне двадцать лет, — подумала она, — и это не самое худшее, что может быть».
В баре они заказали кампари и подняли бокалы.
— За что пьем? — спросил Кай. — За Валле Коронату?
— Ну конечно! — улыбнулась Анна. — Я на девяносто девять процентов исполнена решимости купить ее.
— Почему на девяносто девять? Что, какие-то проблемы? С финансированием?
Анна покачала головой.
— Нет, не с финансированием. Я сегодня с утра была у Энрико, и он предложил мне пожить пару дней на Валле Коронате. Я уверена, это будет чудесно, но оставила один процент лишь на тот случай, если лес уже через три дня будет действовать мне на нервы.
Кай наморщил лоб, а глаза его чуть не полезли на лоб.