— Перестань, Сузи! — Карла не обиделась на Сузи за то, что она сказала. Она даже улыбнулась. — Он боится за меня Дело в том, что он сразу начинает волноваться. А он не делал бы этого, если бы не любил меня. Только поэтому он всегда хочет знать, где я. Вот и весь секрет.
Сузи вздохнула.
— Тебя действительно невозможно спасти.
Она хотела налить Карле еще шампанского, но та быстро накрыла бокал рукой.
— Мне не надо, я должна уезжать.
В этот момент в кухню вошла их мать. Карла встала и обняла ее. Мать прошептала:
— Не обижайся на папу, что он такой, ладно? Он не умеет открывать свои чувства, и ему проще быть противным, чем ничего не говорить.
Карла кивнула.
— Может, мне еще раз зайти к нему?
— Можешь зайти, но он сейчас спит.
Когда Карла зашла в спальню, отец тихо лежал на спине. Его глубоко запавшие глаза были закрыты. Хрипение прекратилось.
— Пока, папа, — прошептала Карла.
Когда она нагнулась к нему, он прохрипел:
— Я на дороге в пекло, дитя мое.
— Нельзя такое думать. И говорить тоже.
— Нет, моя маленькая, так оно и есть на самом деле. Но, может, эта проклятая карета все же хоть раз застрянет в грязи и я смогу затянуть ее прибытие до тех пор, пока ты вернешься…
Его безгубый рот скривился в слабой улыбке, и Карла поняла, что это было объяснение в любви. Наверное, самое большое, на какое только был способен отец.
Поезд «Интерсити-экспресс» ICE 241 «Клаус Штертебекер» из Вестерланда опаздывал уже на девятнадцать минут, когда Карла приехала на вокзал за десять минут до отправления по расписанию. Она зажала чемодан между ногами и прижалась спиной к колонне, чтобы никто из подростков, стоявших вокруг с бутылками пива в руках, не воспользовался моментом и не толкнул ее под поезд. Она ненавидела эти скрипучие огромные поезда, которые врывались на вокзалы как природная катастрофа, словно в непосредственной близости от них не находились сотни ранимых людей. В шестнадцать лет ей пришлось увидеть, как нога какого-то старика застряла между платформой и вагоном метро. Там, где обычно был зазор в два-три сантиметра, торчала нога диаметром тридцать-сорок сантиметров. Больше часа пришлось ждать, пока пожарные с помощью газовых резаков вызволили старика и его смогли увезти. У Карлы случился нервный срыв, и она так и не смогла забыть этого старика. Ей потом рассказали, что она плакала и кричала на платформе, что полицейские успокаивали ее и отвезли домой. Сама она ничего этого не помнила.
Просто этот старик — старый, зажатый вагоном человек — был похож на ее отца, который еще несколько лет назад выходил из дому в шляпе и пальто, и чаще всего даже с зонтиком. Она видела в пострадавшем своего отца, который был смят и побежден вагоном метро. Было многое, что сильнее человека. Сильнее даже всемогущего отца маленькой девочки, А сейчас он лежал в доме из желтоватого кирпича с коричневатыми жалюзи и сопротивлялся смерти. И не хотел понять, что этот враг непобедим.