, из-за этого Антонио.
Кай согласно кивнул в ответ на это, и Моника опять перешла с ним на «Вы», от чего отказалась или о чем забыла в период печали.
Бодо, которого он знал еще по школе и с которым у него был необременительный контакт, выражавшийся в том, что раз в полгода они вместе напивались, однажды без предупреждения появился перед дверью его квартиры в Кельне с тремя чемоданами, двумя сумками и волнистым попугайчиком Рэмбо. Бледный как смерть, невыспавшийся и без денег. Его мать умерла, и у него было такое чувство, что он потерял опору в жизни. Кай казался ему подходящей заменой: один, без детей, большая квартира. Просто идеально! Бодо жил у Кая четыре недели. Вечер за вечером телевизор оставался выключенным, Бодо опустошал одну бутылку виски за другой и рассказывал о своей жизни, многократно повторяя некоторые эпизоды. Пока Кай наконец не выставил его за дверь со всеми пожитками и волнистым попугайчиком Рэмбо. Если бы он тогда этого не сделал, Бодо, наверное, и сейчас жил бы у него.
А теперь Аллора. Аллора растрогала его. Она не была ему безразлична, как Моника, и с ней нельзя было поступить, как с Бодо. Аллору на этот свет произвели эльфы, тролли или какая-то внеземная парочка. Аллора была или подарком, или ударом судьбы. В любом случае она была проблемой.
Почти в три часа она внезапно появилась в комнате и при этом пахла, словно свежевыстиранный пуловер. Она нарядилась в его сине-зеленый полосатый банный халат и улыбалась.
— Что ты сделала со своим зубом? — спросил он.
— Аллора, — сказала она и пожала плечами.
Кай разослал на кушетке простыню, принес подушку и одеяло. В голове у него все кружилось. А виски доконало его окончательно. Ему обязательно нужно было поспать. Аллора наблюдала за тем, что он делал, с абсолютным непониманием, но не проронила ни звука.
Когда постель была готова, она сбросила халат и забралась под одеяло.
— Спокойной ночи, я разбужу тебя к завтраку. — И он вышел из комнаты.
— Аллора, — побормотала Аллора, и это прозвучало, как «спасибо».
Это был словно какой-то водоворот, словно подводное течение, которое тащило его наверх из темной глубины сна, в то время как сновидения беспорядочно кружили в голове. Только через некоторое время он понял, что лежит в своей постели, что слева находится дверь, а справа — окно, и что маленькая худая рука обняла его и другая такая же маленькая худая рука гладит его по животу. Она была теплая и мягкая, она тесно прижалась к нему, и ее дыхание касалось его затылка, словно нежное дуновение летнего ветерка. Когда он совсем проснулся и понял, что это голая Аллора прижалась к нему, то взмолился, чтобы Бог дал ему силы устоять.