«Не может быть, чтобы такая женщина просто свалилась сюда, как снег на голову. Может, ее послало небо?» У Анны было такое чувство, словно она толкнула маленький камешек и теперь ошеломленно наблюдала, как из этого получилась мощная лавина, сметающая все на пути.
Анна рассказала Марайке о том, как десять лет назад исчез Феликс и что предприняла полиция, и сказала, что в этих местах бесследно пропали еще два мальчика. Она призналась, что купила Валле Коронату лишь для того, чтобы спокойно идти по следам сына, не умолчала и о том, что из дома была похищена только фотография Феликса. Об Аллоре, которая иногда появлялась здесь и бросала розы в бассейн, она не упомянула.
Марайке слушала очень внимательно и ни разу ее не перебила. Анна смотрела в прозрачные как стекло, голубые глаза Марайке и была уверена, что та буквально впитывает, запоминает все и не забудет ни слова. Несмотря на то что Марайке не проявляла никакой активности, Анна чувствовала, что ее поняли.
— Я могу на что-то надеяться? — спросила Анна, закончив рассказ.
Марайке отрицательно покачала головой.
— Мне жаль говорить такое, но, похоже, нет. Нет.
Анна кивнула.
— Я и сама так думаю.
Она встала, ушла в дом и через несколько минут вернулась с фотографиями Феликса и с картой, которую разложила перед Марайке и Элеонорой. Марайке внимательно посмотрела на карту и вспомнила все, о чем говорилось в телерепортаже.
— Я полагаю, он живет здесь, — неожиданно сказала она. — Среди вас. Наверное, он приятный сосед, которого знает каждый, хотя, конечно, у него не очень много контактов. Но он пользуется доверием и является неотъемлемой частью общины в Вальдаро. И каждую пару лет он выходит на охоту Ему это несложно, потому что он прекрасно ориентируется на местности. Большой удаленный участок здесь не редкость, так что у него нет проблем с тем, чтобы спокойно закапывать или как-то еще убирать трупы. А поскольку никто не напал на его след, даже не заподозрил его, то никому и в голову не взбредет вести поиски на его земле. И детей никогда не найдут.
Элеонора бросила на Анну торжествующий взгляд, который, казалось, говорил: «Слушайте! А вдруг она сможет помочь вам».
— Я иногда думаю, что если бы Феликс исчез в Германии, то убийцу или похитителя уже давно бы нашли. Но ведь итальянцы ничего не делают! Не похоже, что они об этом думают, ведут расследование, ищут… Ну, я не знаю… За последние десять лет не было ни одного звонка от итальянской полиции, ни одного письма Вообще ничего не делается, и это меня убивает!
Марайке кивнула.
— Я думаю, итальянцы все же ведут расследование, просто вы об этом ничего не знаете, потому что вас не вводят в курс дела. Может быть, здесь это не принято, не знаю. Но все так сложно еще и потому, что преступник, очевидно, выбирает свои жертвы случайно. Я уверена, что они сами появляются у него на пути. Случайно. А в таком случае, где искать концы? Откуда начинать поиски, если он действует так осторожно, что не оставляет следов? Наверное, полиция даже не знает мест совершения преступления — если детей действительно убили, — а значит, нельзя обнаружить его ДНК. — Она вздохнула. — Маньяков, которые не имеют никаких связей с жертвами, чрезвычайно трудно найти. В городе это немного проще, потому что преступник вынужден где-то оставлять трупы, ему очень редко удается избавиться от них незаметно. Но здесь, в этой глуши… Это очень сложное дело. — Марайке глубоко вздохнула и сочувственно посмотрела на Анну. — Боюсь, помощи от меня будет мало. Особенно за время такого короткого отпуска.