— В Зеркальце ОСТ-1125, приобретённом мною несколько лет назад в магазине Главстекло, неожиданно обнаружилась некая чертовщина.
— Какая именно чертовщина? — справился пронзительно тонкий голос, издав при этом неуместный звук вроде хихиканья.
Когда Димов подробно разъяснил все свои недовольства, тот же тонкий голос, уже без хихиканья, но как-то неприятно переиначивая слова, проговорил:
— Что ж, мы детальнейшим образом расследуем эту вашу чертовщинку-с, с точки зрения её соответствия стандартикам. И пришлём вам соответствующий ответик.
Действительно, через некоторое время ответ пришёл. На бланке Института стандартов, с печатью и подписью.
И в этом ответе значилось, между прочим:
«Уведомляем, что некоторая минимальная примесь волшебства или чертовщины допускалась только и исключительно в изделиях художественных промыслов, как-то: ковровом, музыкальном, кружевном, сказочном, а также винодельческом и кулинарном согласно ОСТ-11025 до номера ОСТ-110025. Однако данные стандарты давно отменены и заменены соответственно другими. Если же Зеркало ОСТ-1125 по досадному сходству номеров возомнит себя изделием художественных промыслов, следует разъяснить ему, что оно таковым изделием не является. А ежели и после данных разъяснений означенное Зеркальце будет продолжать проявлять эту нежелательную примесь волшебства, или, как вы выражаетесь, чертовщины, то следует обратиться к ближайшему Административному Чину по Наблюдению за Стандартами, каковым чином в вашем случае является Управдом».
— Гном! — со злобой крикнул Димов, несколько раз перечитав официальную бумагу. — Проклятый Гном вмешался и всё напутал.
Теперь Димов хорошо вспомнил, что и голос, ответивший якобы из Института стандартов, был поразительно знакомым, тонким и пронзительным, а вовсе не начальственным.
И вспомнил это неуместное хихиканье, поразившее его ещё во время телефонного разговора.
— Обратиться к проклятому и подозрительному Гному, который и есть главный виновник всех моих бед?! — вскричал Димов. — Нет, не бывать этому!
Он бросил официальную бумагу в мусоропровод, предварительно скомкав и разорвав её, а Круглое Зеркальце зашвырнул на шкаф.
Но Зеркальце Димову пришлось утром достать со шкафа, чтобы побриться.
И оно, вместо того чтобы изменить своё поведение, сразу же сказало — тихо, но достаточно внятно, даже, можно сказать, въедливо:
— А у тебя, дружок, появилась седина. Звони не звони, с этим ничего не поделаешь!
Димов промолчал.
Через некоторое время он остановился как-то в задумчивости перед Овальным Зеркалом в передней. И вдруг увидел, что оттуда, из розово-золотистого полумрака, выступила маркиза.