Пошатывась, она со страхом произнесла:
— Нет, нет, это очень далеко, мне не дойти!
— А ты представь, что я жду тебя и мне нужна твоя помощь, — и Аллей протянул к ней руки, как бы зовя к себе.
Эти несколько шагов, что с трудом сделала девушка, морщась от боли, тяжело дались ей, но они вселили в обоих влюбленных надежду на их счастье. Смеясь, наследник подхватил девушку и отнес ее на ложе, а затем, достав целебную мазь, долго и бережно натирал ей ноги.
— А теперь, родная, тебе нужно отдохнуть, поспи еще!
Днем об этом невероятном событии узнал Верховный лекарь. Он долго осматривал девушку и пришел к выводу, что благодаря богам время и лечение сделали свое дело, и, несмотря на мрачные прогнозы, состояние больной улучшилось настолько, что она смогла ходить, и в скором времени от последствий травмы не останется и следа.
Радостная весть быстро облетела дворец и была воспринята с удовольствием всеми, кто хоть немного знал Наталис, так как красавица царевна многим пришлась по душе. Только один человек не был рад этому чудесному исцелению, и, не поверив слухам я желая убедиться во всем своими собственными глазами, возле Наталис возникла черная тень, которая тут же тихо исчезла, как только была замечена Аллеем. Вскочив, он осмотрел покои царевны и, понимая, что посторонний не мог проникнуть сюда без ведома охраны, принял нечеткое видение за призрак своих сомнений и быстро успокоился.
Утром, когда царевна еще спала крепким сном, Аллей тихо вышел из зала и, доверив свою возлюбленную охране, быстро направился в покои фараона. Пентсуфр тут же заметил, что сын чем-то чрезвычайно возбужден. Это привело фараона в некоторое замешательство, и он даже не высказал своего неудовольствия по поводу раннего визита.
Выслушав наследника, фараон пожелал немедленно увидеть все своими собственными глазами. В его голове тут же мелькнула мысль о том, что теперь не нужно заниматься поисками легендарной пирамидки, и сын останется с ним. Прежние мысли вновь захватили повелителя Египта.
Войдя в покои царевны, первое, что они увидели, было пустое ложе. Растерявшийся Аллей резко повернулся к двери, чуть не сбив при этом с ног самого фараона:
— Румес! Где царевна?! Головой ответишь, если с ней что-нибудь случилось!
Главный из охранников вместо ответа изумленно открыл рот, помотав при этом головой.
В этот момент фигура в белом хитоне, до этого неподвижно стоявшая у окна и сливавшаяся с белизной наступавшего дня и поэтому оставшаяся сразу незамеченной, сделала к ним несколько шагов. Аллей устремился к девушке и помог ей сесть на скамью.