Наследник отдал команду отдыхать, и измотанные за ночь люди с удовольствием ее исполнили.
Аллей тем временем выполнил полагающуюся ему по должности церемонию приветствий, а затем, отказавшись от торжественного пиршества, организованного в его честь, неожиданно для всех умчался с тремя сопровождающими всадниками в юго-западном направлении. Его отряд с удивлением узнал, что царевич приказал ожидать в городе его дальнейших распоряжений. А еще через час из столицы прибыла группа гвардейцев фараона, возглавляемая самим военным министром Софеном.
Не застав наследника, тот потребовал объяснений у Хефрена, одного из приближенных Аллея, оставшегося за начальника отряда на время его отсутствия.
Отдав соответствующие чину Софена почести, Хефрен поинтересовался, чем вызвано столь неожиданное сто здесь появление, ведь не прошло и двух суток, как Аллей покинул дворец.
Министр молча протянул папирус, отмеченный печатью фараона. Поцеловав сургуч, Хефрен развернул послание:
— Я, отец и бог Египта, святейший фараон Пентсуфр, повелеваю сыну моему и наследнику престола вернуться в столицу немедленно по получении моего письма.
Хефрен растерянно пожал плечами и вернул папирус военному министру:
— Сегодня утром царевич, едва приведя себя в порядок после торжественного приема, пополнил запас воды, покинул нас, взяв с собой только троих: адъютанта, его помощника и неизвестного юношу. На лошадях они скрылись в направлении пустыни. Ничего не объяснив, он приказал ждать, сказав, что вернется…
— Когда?
Хефрен развел руками:
— Все ясно… — произнес Софен и приказал заменить уставших лошадей.
— Мы едем за ними, а ты будешь нас сопровождать!
Уже к вечеру вконец измотанные преследователи поняли, что скоро достигнут своей цели. Они двигались по следам, оставленным совсем недавно четырьмя всадниками и четко выделявшимся на ровной песчаной поверхности. И даже поднявшийся несильный ветер, перегонявший с места на место желтые крупинки, не мог им помешать…
— Уже завтра мы должны быть в окрестностях бывшей столицы Ниневии, — проговорил, вытирая запотевший лоб, Аллей, — там расстаемся. Мы с Наталис отправимся дальше, а ты, Эйнес, со своим спутником вернешься обратно.
— Но как же, государь… — протестующе начал адъютант, но его прервал наследник:
— За меня и царевну не беспокойтесь. А чтобы вы без меня не попали в немилость к фараону, на, возьми! — и царевич протянул своему спутнику небольшую золотую пластинку с выгравированной надписью: «Предъявитель сего свободен в своих действиях и поступках. Пентсуфр». — Этот знак есть только у трех самых влиятельных людей Египта и защищает их во всех опасных для них ситуациях. Отец не может быть несправедлив к человеку, обладающему этим символом.