— Ты, милая, к Алене, штоль? — без лишних предисловий спросила Нина, и не давая собеседнице открыть рот, зачастила, обтирая багровое от жары лицо смятой косынкой — ты с ней поосторожнее. Она ведьма, все знают. Ты, милая, у нее не пей ничего и не ешь. И руками не давай себя трогать. У нее руки нехорошие. И не перечь ей, слышишь. А то проклянет, или еще чего хуже. Кладбищенской земли под порог насыплет или булавку подсунет заговоренную и все, пиши пропало.
Элла молчала, задумчиво разглядывая деревянный дом, спрятанный за зеленью двух старых заскорузлых яблонь внутри заросшего одуванчиками и лопухом двор. Дом покосился, синяя краска выгорела и облупилась, над крыльцом с прогнившими ступенями криво висел брезентовый навес. Ничего необычного она не чувствовала. Никакой угрозы или беспокойства. Дом как дом. Элла обошла словоохотливую бабу Нину и толкнула калитку. Двор был неухоженный, вокруг дома, как баррикады, высились сложенные в кучи остатки разнокалиберной мебели, железный лом неведомого происхождения и несколько пластиковых бочек с мутной водой. Поднявшись на крыльцо по скрипучим ступеням, Элла без раздумий постучала в дверь, покрытую струпьями облезшей краски, и дверь почти мгновенно отворилась. В проеме, темном после резкого полуденного света, стояла обычная худенькая старушка с розовом спортивном костюме. На ногах у нее были алые шлепанцы с огромными стразами. В руках у хозяйки была увесистая книга, заложенная ближе к концу пожелтевшим конвертом. Обычная старушка, подумала Элла.
— Проходите, — сказала Алена и пошла вперед, приглашая гостью пройти из темных узких сеней в единственную комнату с наглухо задернутыми шторами.
Привыкнув немного к полутьме, которую создавала настольная лампа, стоящая на какой-то тумбе в самом углу комнаты, Элла огляделась. Вся комната была уставлена шкафами, тумбами и комодами так, что посредине оставался крошечный пятачок, в котором стояло раскладное кресло и столик, размером со столовский поднос. На столике светил экраном роскошный ноутбук и лежал планшет. Все свободное пространство было забито книгами. В основном философские и религиозные трактаты, с удивлением отметила гостья, присаживаясь на предложенную хозяйкой низкую табуретку. Весь долгий, достаточно бестолковый разговор Элла разглядывала свою собеседницу, пытаясь понять, есть ли в ней какие то особые способности. Но нет, перед ней сидела обычная старуха, пусть и немного странная со своей белой косой на плече и оранжевыми огоньками в кошачьих глазах. Старуха, перескакивая с пятого на десятое, несла несусветную чушь. В седой голове хозяйки дома смешались детские воспоминания, мечты юности, христианство, буддизм и идеи социализма. Алена, сидя с ногами в кресле, рассказывала то про погибшего на войне отца, то о студенческой поездке на Соловки, то об изменах покойного мужа, то о каких-то монахах. Все эти истории она перемежала цитатами из Библии, историями о боге Вишну и об иудейском празднике Кущей. Элла спросила о книгах, желая унять хозяйское красноречие, но Алена вдруг встрепенулась и стала связно, с толком рассказывать, как всю жизнь занимается самообразованием, что книги выписывает по интернету, ездит на лекции и на семинары, даже и в Москву.