* * *
28.08.2010
Я только сегодня более-менее пришла в себя после этой ужасной поездки и похорон. Опустошенность и невозможность думать ни о чем другом немного отступили. Игорь тоже мрачен, как туча.
Чтобы чем-то себя занять, решила залить сделанные в походе записи в блог, но вначале почитать френд-ленту. Фотографии пока разбирать не буду. А может быть, и никогда не буду. Это явно выше моих сил…
31.08.2010
Сегодня были поминки. 9 дней. Ангелина собрала только тех, кто был в походе. Только вместо Боба была Динка. Сидели, больше молчали, изредка пытаясь сказать о Бобе что-то хорошее, но получалось не очень. Тут надо бы написать, что его присутствие чувствовалось, но это была бы неправда.
Первой ушла Настя, явно ощущавшая себя чужой. Потом засобирался Даня, который по дороге должен был завезти Дину к репетитору, потому что машина Кирилла сломалась. Игорь и Кирилл отправились её ремонтировать, а я предложила Ангелине до уборки посуды покурить на кухне.
Два дня раздумий так ни к чему и не привели, я не знала, как начать разговор. И надо ли его начинать. Давно у меня не было столь тяжкого выбора.
Ангелина достала сигарету из пачки, прикурила и уставилась в окно.
– Никак не могу привыкнуть, что его нет, – вздохнула она.
– Я понимаю, почему ты это сделала… – неожиданно для самой себя прошептала я.
– Что? – Ангелина вздрогнула и обернулась.
– Ты убила Боба. И я знаю, как.
– И как же? – теперь она смотрела мне в глаза, и в её взгляде было отчаяние.
– Я прочитала то, что писал о походе Даня, сопоставила с тем, что видела сама. Если взглянуть на что-то с двух сторон, можно заметить то, что не видно с одного ракурса. Так что я все поняла…
– Продолжай.
– Хорошо. Помнишь, что написал патологоанатом в заключении о причине смерти? Ботулизм. Но симптомы ботулизма развиваются в течение нескольких часов, а у Боба рвота началась почти сразу же, как он съел рыбу. Минут через пятнадцать.
– Это бывает по-разному, – пробормотала Ангелина, затушила наполовину выкуренную сигарету в пепельнице и тут же достала другую.
– Допустим. Но Боб был хоть и жадным обжорой, но осторожным. Я сама видела, как тщательно он пропекал на углях рыбу. Чуть не сжег. Так что бациллы ботулизма в ней неминуемо погибли бы. Дальше. В аптечке Даня нашел настойку ипекакуаны, рвотного корня. Но ты почему-то сказала, что ничего рвотного не нашла. А чай Бобу наливала ты…
– Хорошо, – голос Ангелина звучал непривычно хрипло. – Но от рвотного корня не умирают.
– Не умирают, – согласилась я. – Если потом не поить человека водой с протухшим рыбным соком, где все те же бациллы ботулизма, только живые. Даня перед нашим отъездом убирал, как обычно, мусор. Он решил, что бутылка с вонючей водой осталась от тех, кто останавливался в этом месте до нас. И вонючий пакет тоже. Но я же помню, мы разбивали палатки на абсолютно чистом берегу. Я даже фотографии этого места просмотрела. Никаких бутылок и пакетов там не валялось. Ты специально припрятала завернутую в полиэтилен рыбу, чтобы она протухла, а затем подсунула её на глаза Бобу. Зная, что он её «спасет» и съест. Такая уж его сущность. А потом ты поила его водой из бутылки, добавив в неё протухший сок от рыбы…