На рассвете туман по-прежнему окутывал реку и ее берега плотной завесой. Густая роса покрывала траву и кустарники. Однако вскоре под лучами солнца туман начал подниматься, и Уаикато предстала во всей своей первозданной красе.
Узкая коса, поросшая кустарником, у места слияния двух рек обрывалась острым мысом. На протяжении четверти мили стремительная и бурная Вайпа мчалась, не сливаясь с Уаикато, но более полноводная и спокойная из рек все же брала верх над своенравным горным потоком и, поглотив его, неторопливо устремлялась к Тихому океану.
Когда туман окончательно рассеялся, на глади реки показалась пирога. Это была большая лодка, выдолбленная из цельного ствола горной ели. Она быстро скользила, подгоняемая четырьмя парами весел, а на ее корме восседал туземец, правивший похожим на лопату рулевым веслом.
Судя по всему, он был одним из вождей маори – это подтверждала искусная татуировка, покрывавшая его лицо и тело. От ноздрей орлиного носа вождя тянулись две черные спиральные линии, а вокруг губ, обнажавших два ряда крепких белых зубов, вились пестрые узоры, переходившие на шею и грудь. Такую татуировку имеет право носить лишь знаменитый воин, отличившийся во многих сражениях. Вождь был закутан в плащ, сотканный из волокон растения формиум и отделанный собачьим мехом. В оттянутых мочках ушей покачивались серьги из зеленого нефрита, а на шее виднелось ожерелье из священных камешков, почитаемых суеверными новозеландцами. Рядом с вождем лежало оружие – английский карабин и топор с двойным лезвием.
Кроме вождя в пироге неподвижно восседали девять суровых воинов в полном снаряжении, а у их ног свернулись клубком три крупные собаки. Гребцы работали веслами изо всех сил и довольно быстро продвигали лодку против течения. В середине пироги жались друг к другу пленники – их ноги были крепко связаны, но руки оставались свободными.
Это были наши путешественники, которые устроились на ночлег чуть ли не посреди лагеря, разбитого отрядом туземцев. Около полуночи спящих белых бесшумно связали и перенесли в пирогу. Пленники и не пытались сопротивляться – все оружие теперь находилось в руках дикарей.
Вождь носил зловещее имя Кай-Куму, что на маорийском наречии означает «Пожирающий врагов». Он был отважен, смел, но его жестокость можно было сравнить только с его доблестью, и ждать пощады от такого человека не приходилось. За его голову губернатор Новой Зеландии назначил немалую награду.
С той минуты как пирога отчалила от берега, маорийские воины обменялись всего несколькими фразами, однако Гленарван понял, что английский язык им знаком.