– А? – очнулся от размышлений адмирал.
– Что прикажете?
Фон Эссен взглянул в глаза капитану. И прочитал тревогу… почти тоску. Скосился на молодого мичмана. Его глаза пылали… горели.
«А ведь капитан тоже через Русско-Японскую прошел… – пронеслось у Николая Оттовича в голове. И тут снова вспомнилась наглая, дерзкая рожа ухмыляющегося Меншикова. – Неужели он прав? Нет. Нет. Нет!»
Не выдержав переполнявших его эмоций, адмирал ударил кулаком по металлической стенке мостика. Посмотрел на разбитую в кровь руку. И прохрипел:
– Экипаж к бою! Курс – норд – норд-вест. Идем на сближение.
– Есть… – неуверенно произнес командир корабля.
– Не слышу?
– Есть экипаж к бою! – много громче повторил Бестужев-Рюмин.
Адмирал скосился на мичмана и увидел радость. Этот парень был счастлив. Подмигнул ему и, подняв бинокль к глазам, сосредоточился на наблюдении за кораблями противника.
Прошло сорок минут. Долгих сорок минут ожидания. Германские дредноуты прекрасно опознали противника, его намерение, свои шансы и вошли в циркуляцию. Но разница в четыре узла – слишком большая, чтобы уйти.
– Семьдесят кабельтовых! – крикнули на дальномере.
– Начинайте пристреливаться, – буркнул Николай Оттович.
– Есть начать пристрелку, – козырнул главный артиллерийский офицер линкора. И уже спустя двадцать секунд головная башня ударила из всех трех стволов.
Потом вторая. Потом третья.
– Есть! Есть накрытие!
– Работайте. Передать по эскадре – сосредоточить огонь на замыкающем.
Встреча здесь у Данцига русских дредноутов не входила в планы германского командования. Их разведка уже смогла выяснить порядок смены дежурного отряда линкоров возле Пиллау. Вот немцы и решили подловить 2-й отряд, состоящий из устаревших эскадренных броненосцев. Для чего выделили четыре однотипных линкора из первой серии. «Нассау» мало подходили для генерального морского сражения с британскими силами. Поэтому рискнуть решили ими.
О том, что фон Эссен не отпустил в Либаву 1-ю эскадру и вышел с ней к Данцигу, они узнали только сейчас. Это было сюрпризом для германского адмирала. Страшным и неприятным. В одно мгновение легкая, карательная операция превратилась в довольно непростой бой.
Пятая минута перестрелки.
Немцы отвечали.
Николай Оттович грустно взирал на корабли противника, идущие вдали, и отчаянно боролся с накатывающим на него чувством тоски. Попаданий пока не было. Накрытий – сколько угодно. А попаданий – нет. В то время как немцы уже размочили счет – попали фугасом в броневой пояс. Без повреждений. Но попали!
– Анатолий Иванович, вы не знаете, отчего наши артиллеристы так нежны с противником? – спросил адмирал у командира корабля, но так, чтобы главный артиллерийский офицер тоже все услышал.