Надо заметить, что в обязательное время из приписных крестьян с 1761 года, по особо состоявшемуся указу, «забривали» людей в горнорабочие или так называемые «бергалы», которые и распределялись по заводам и рудникам, делаясь как бы их собственностью. Дети их считались «подростками» и по штатам 1849 года с восьмилетнего возраста поступали уже в «рудоразборщики», за что получали плату и провиант. По положению 1828 года «бергалы» увольнялись в отставку только по совершенной неспособности к труду, а с 1849 года горнорабочие поступали на действительную службу с 18-летнего возраста и по прошествии 35 лет беспорочной службы получали отставку. Но с 1852 года этот срок был сокращен до 25 лет. Отставным людям выдавались безвозмездно провиант и пенсия, что распространялось на вдов и сирот. Бесприютные же старухи принимались в богадельни.
В Салаире до освобождения крестьян и великой реформы императора Александра II были тюрьмы и военно-судная комиссия, которая нередко приговаривала горнорабочих к наказанию шпицрутенами, и «штрафные» люди с 1830-х годов посылались уже на золотые промыслы, которые были расположены преимущественно в Кузнецком округе по системе реки Кондомы. И тут смертоубийства и всевозможные зверства не считались уже редкостью, а местная расправа того времени нередко доходила до жестокого телесного наказания и этим многие заправилы как бы гордились, считая удары розог не десятками, а иногда большими сотнями. Поэтому немудрено, что в этом крае появились отчаянные негодяи и разбойники, которые наводили не только ужас, но панику даже и на местных жителей, прославившихся своим «отчаянным» поведением. Тут рабочий Пальников, среди белого дня, застрелил инженера Пирожкова, а другой зарезал управителя Иванова, — чего не бывало и на патентованной каторге Нерчинского края. Среди такой разношерстной «каторги» ссыльные люди с Алтая всегда считались самыми отчаянными негодяями и их звали «Колыванскими»; это одно слово характеризовало личность и клало такую печать, что всякий вперед уже знал, с кем имеет дело.
В Салаирском крае в описываемое время был знаменитый разбойник Сорока, который имел такую способность скакать с помощью шеста или здоровой и длинной палки, что его не могли догнать даже на лошадях. Вообще надо сказать, что этот уголок Алтая был спасительной пристанью для многих сосланных и бежавших, как с каторги, так и с местных золотых промыслов, а бежавших сюда, несмотря на шпицрутены, были десятки и даже сотни. Если они не трогали жителей, то их не только не выдавали, но покрывали перед законом. В противном же случае с такими негодяями расправлялись по-своему, и их не раз находили в заводских прудах изувеченными донельзя, с натыканной в глаза рубленой щетиной.