.
Кроме того, в Амстердаме и Гааге как будто забыли, что русский торговый флот только зарождался. Вопреки всем усилиям Петра еще очень мало было русских купцов, занимавшихся внешней торговлей. Поэтому страх голландцев перед конкуренцией со стороны русских торговых судов был явно преждевременным. Да и военного союза России и Франции с целью принудить к экономическим уступкам датчан (беспошлинный проход через Эресунн) по-настоящему опасаться не следовало. Во-первых, и Франция, и Россия устали от многолетнего вооруженного конфликта, который каждой из них пришлось вести, будь то война за испанское наследство или война со шведами. Во-вторых, военные действия против Дании были бы восприняты во всей Европе как серьезная угроза равновесию сил на Балтике, и без того уже нарушенному в результате победы России над Швецией. Так что переговоры Парижа с Петербургом мало что дали, а голландская торговля на Балтике, наоборот, вступила после Ништадтского мира в период нового расцвета>{509}.
Потому-то, видимо, Гаага больше и не поручала своему резиденту в Петербурге добиваться торгового договора с Россией. На протяжении всей войны со шведами позиция русских была недвусмысленной: экономические уступки голландцам — в обмен на определенные политические шаги с их стороны. Но гаагские политики не торопились признавать власть Петра над завоеванными у шведов территориями до заключения мира между противниками. Когда же мир наконец был подписан, заинтересованность Петербурга в торговом договоре с Гаагой уменьшилась, тем более что пошлины с голландских купцов изрядно пополняли государственную казну, а различия в тарифах можно было использовать для поощрения своих, русских купцов. С голландской идеей свободы торговли, которая уравнивала в правах купцов из Голландии и России и тем самым сохраняла за голландцами их конкурентные преимущества, политика Петра была несовместима. Заключить договор, имеющий смысл для обеих сторон, в этих условиях стало невозможным.
В конце января 1724 г. царь издал новый таможенный устав, наделавший в торговых кругах Республики много шума. Ввозные пошлины на многие товары резко повысились, при этом в петербургском порту они выросли меньше, чем в других городах. Было ясно, что Петр продолжает превращать свой «парадиз» в экономический центр страны. Весной голландские купцы, ведущие дела с Россией, обратились в Сенат с просьбой сохранить старый тариф до конца 1724 г.>{510} Когда это не помогло, некоторые решили, что поддержать прошение должен резидент де Вилде. Однако на общем собрании большинство избрало другую тактику. Защищать прошение в Сенате поручили видному торговцу Хармену Мейеру.