— Мне исполнилось двенадцать. Ещё шесть лет ждать?
— Кажется, паспорт дают в четырнадцать?
— Всё равно до восемнадцати несовершеннолетние. Странно, да? Замуж можно с четырнадцати, а всё остальное только с восемнадцати.
Я обрадовалась тому, что к Яринке вернулась способность критиковать и придираться, а она продолжала всё более уверенным тоном:
— Хотя знаешь, ждать до восемнадцати нам наверно не придётся. В шестнадцать можно убежать. Выглядеть будем уже как совершеннолетние…
Я понятия не имела, и особо не задумывалась, как сложится моя жизнь после приюта, это казалось слишком далёким. Тем более глупо начинать строить планы побега, когда я ещё понятия не имею о том, как устроена городская жизнь. Тут Яринке виднее. А ещё лучше Дэну.
Подруга между тем успокаивалась. Её плечи перестали вздрагивать, она вытерла лицо костюмом феи, и принялась его складывать. Хмуро попросила:
— Дайка, можешь отнести это Варваре Петровне? Пусть там лежит, а я потом распорю.
— Конечно! — я с готовностью вскочила. Мне показалось, что если унести злосчастный наряд с глаз долой, Яринка снова станет весёлой.
Варвара Петровна удивлённо глянула на меня сквозь очки, когда я протянула ей костюм феи.
— Сударыня, возьмите, пожалуйста. Ярина потом придёт, чтобы распороть.
— Зачем распороть? Это хорошая работа, Ярине очень нравилось.
Я повесила костюм на спинку стула, и беспристрастным тоном рассказала об утреннем инциденте.
Варвара Петровна сняла очки, со стуком положила на стол, и на её пухлых щеках появились красные пятна. Я испугалась, что чем-то разозлила преподавательницу, но как выяснилось — злилась она не на меня.
— Боюсь, что это моя вина, — наконец вздохнула Варвара Петровна, — Я не доглядела за тем, как именно Ярина довела до конца эту задумку.
Она сорвала костюм феи со стула и одним взмахом расстелила на столе. Я в последний момент успела подхватить заскользившие к краю очки, но преподавательница этого даже не заметила. Она придирчиво разглядывала результат Яринкиной фантазии, и всё сильнее краснела. Наконец резко выпрямилась, громко фыркнув:
— Несколько сантиметров! Я, конечно, очень уважаю педагогический опыт Агафьи Викторовны, но иногда она явно перегибает палку.
Я уставилась на неё во все глаза. Уж чего мне никогда не доводилось слышать в стенах приюта, так это как один взрослый критикует другого. Варвара Петровна видимо тоже поняла, что позволила себе лишнее. Кашлянула, суетливо надела очки, которые я заботливо вернула на край стола. Сказала уже другим, преподавательским тоном:
— Дашенька, ты иди и передай Ярине, чтобы она не расстраивалась, и сегодня пришла ко мне на продлёнку. Мы не будем распарывать костюм, мы переделаем его так, чтобы больше не вызывать недовольство вашей воспитательницы.