Интересно, он бы расстроился, если бы я ушла?
Я осталась. Я легко призналась себе, что хотела увидеть его снова, и что Митька был прав, и я должна быть осторожнее, что мое сердце тоже в опасности. Особенно теперь, когда он стоит передо мной с этими профессионально поднятыми вверх ладонями.
– Мне так неудобно, господи, вы, наверное, ужасно проголодались, – пробормотал он.
Я покачала головой. Рядом, на столике, лежало штук шесть фантиков от шоколадок.
– У вас ужасный кофе. Невозможный кофе. Неужели вы такой пьете?
– У нас есть своя кухня, – успокоил меня он. – Вы дадите мне еще десять минут переодеться? Я ужасно переживаю, что отнял у вас столько времени.
– Вы ничего у меня не отняли, – сказала я и еле сдержалась, чтобы не добавить «пока».
Он вернулся не через десять минут, а через полчаса. Его время никогда ему не принадлежало, на него всегда претендовал кто-то еще. Если он не был на операции, кто-то ему звонил. Если ему не звонили, это обычно означало, что у него разрядился и «умер» телефон. О, сколько раз я потом сама злилась из-за того, что его телефон не отвечает. Я начала говорить с его автоответчиком, я стала спрашивать, как у него дела сегодня? Хорошо ли ему спалось, не будили ли его ночью сообщениями?
Наверное, это было неизбежно. Наверное, я совру, если скажу, что не понимала, что происходит – с самой первой минуты, когда я только увидела его сидящего на лестнице около нашего лифта. Такое бывает. Любовь с первого взгляда. Не шутки, не замануха для кандидаток на Золушку, реальная шутка природы – жестокая, как хватка дрессированной собаки. Как удар в живот. Я думала о нем. Я больше ни о чем другом не думала. Порой я даже не понимала, что мне говорят.
– София Олеговна? София, с вами все в порядке?
– Он выжил? – спросила я, и Дмитрий Евгеньевич озадаченно посмотрел на меня.
– Он? Кто?
– Тот, кого вы оперировали. Он выжил?
– Ах, он. Вообще-то, она. Трудно сказать. Самая мерзкая часть моей работы – ждать, что скажет природа. Клетки поразительно упрямы и несговорчивы во всем, что касается новых соседей. Впрочем, неважно. Конечно, она выжила – на сегодня это максимум. Один: ноль в нашу пользу.
– Какая прекрасная работа!
– Даже не стану спорить, да, прекрасная. Непростая, но ведь люди – это самое важное, София Олеговна. Мало кто понимает это, кроме нас, врачей. Все думают, деньги или там карьера, но на самом деле люди уникальны.
– Люди тоже разные бывают. Я вот, к примеру, ни в чем не уникальна.
– Это вам так кажется. Каждый человек уникален – точно так же, как и любой другой. – И он улыбнулся той самой улыбкой мудрого Каа, от которой у меня сводило в животе.