– Ты продала Анкоридж! Ты выдала нас охотникам!
– Ради тебя! – Лицо Эстер пылало, шрам казался темным и как будто воспаленным. Голос звучал невнятно, как всегда бывало, когда она волновалась, и Том еле разбирал слова. – Ради тебя, вот зачем я это сделала! Я боялась, что ты уйдешь от меня к Фрейе Расмуссен…
– И надо было! Фрейя не из тех, кто убивает людей, получает от этого удовольствие и врет потом об этом! Как ты могла мне врать все эти годы? И в Брайтоне тоже… Бросила несчастного маленького Пропащего Мальчишку. Как ты могла?!
Эстер закрыла рукой лицо.
– Я – дочь Валентайна, – проговорила она.
– Что? – Том решил, что ослышался.
– Валентайн был моим отцом.
Том все еще сердился. Он подумал, что это очередная ложь.
– Твоим отцом был Дэвид Шоу!
– Нет. – Эстер покачала головой. – У мамы с Валентайном был роман – еще до того, как она вышла замуж. Мой отец – Валентайн. Я узнала об этом очень давно, на Разбойничьем Насесте, только тебе не говорила. Боялась, ты возненавидишь меня, если узнаешь. Но теперь ты все равно меня ненавидишь, так что можно и сказать правду. Валентайн был моим папой. Том, во мне его кровь, поэтому я легко могу врать, красть и убивать людей, и меня это ничуточки не смущает. Умом я понимаю, что это неправильно, только не чувствую. Вся в папу.
Ее единственный серый глаз выглянул между пальцами, словно она снова стала той застенчивой, надломленной девчонкой, которую он полюбил много лет назад. Вдруг мелькнуло воспоминание – яркое, как солнечный луч. Рен тринадцать лет, и они с Эстер стали часто ссориться. Эстер стоит внизу у лестницы в их доме на Сириус-корт и кричит вверх, обиженно надувшейся дочери: «Вся в дедушку!» Он думал тогда, что она говорит о Дэвиде Шоу, и очень удивился: Эстер всегда рассказывала, что Дэвид Шоу был тихий и добрый человек. Ну конечно, она имела в виду своего настоящего отца.
Остатки гнева схлынули, оставив Тома дрожащим и пристыженным. Каково ей было хранить такую тайну столько лет?
– И Рен тоже. – Эстер шмыгнула носом. Она плакала. – В ней тоже его кровь, иначе почему она украла ту Жестяную Книгу? Почему убежала от нас? Понимаешь, Том, я поэтому должна была уйти. Может, с тобой она выправится и Валентайн не проявится в ней…
– Рен пошла не в Таддеуса Валентайна, – мягко проговорил Том.
Он взял ее за руки, отводя их от лица.
– Видела бы ты ее сейчас, Эт! Она такая храбрая и такая красивая! Она похожа на Кэтрин.
Только что он был уверен, что не хочет ее целовать, и вдруг понял, что ничего другого и не хотел во все время разлуки. То, за что он так сердился: ее поступки, ее ложь и убийства – все это только сильнее привлекало его. В детстве он любил Валентайна, а теперь любит дочь Валентайна. Том стал целовать ее лицо, подбородок, изуродованные, мокрые от слез губы.