– Врать богу… сами знаете, чем закончится, не маленькие!
Они молчали. Я – тоже.
Наконец граф посмотрел мне прямо в глаза и произнес:
– Мы чтим законы Одного, и нам дорога голова на плечах. Крови не будет. Я даю вам слово!
– Крови не будет, – сказал Крыс. – Даю слово.
– Клянусь, – добавил Дик.
Я положил на дверь ладонь, представил, как она может выглядеть с другой стороны, – вся в засовах, амбарных замках, цепях и крючках, и захотел, чтобы все эти замки и засовы, вместе с цепями и крючками, отодвигались, разматывались, отмыкались и откидывались сами по себе; для верности я еще мысленно отодрал дверные петли.
Ничего не произошло.
– Так я и думал, – сказал граф. – Мания величия. Проклятье, а ведь я почти поверил!
Он подошел к двери и ударил по ней кулаком. С грохотом рухнувшая внутрь толстенная дверь едва не прибила зазевавшегося графа. На секунду все застыли в оцепенении, потом опомнившийся первым Дик крикнул:
– С нами бог! На абордаж!
Мужики бросились вперед, я побежал с ними. Перед нами оказался небольшой каменный коридор и лестница, упирающаяся в другую дверь – должно быть, в караулку, – нормальную деревянную дверь, которую бежавший впереди Дик с ходу вынес плечом, сбив с ног солдата, оказавшегося рядом с ней.
Мы ворвались в караулку вслед за ним, пробежав по этому солдату, но в обширном помещении находилось еще пятеро военных.
– Сдавайтесь, – закричал я, – и мы не причиним вам вреда!
Однако солдаты и не подумали сдаваться.
Один, стоявший у окна, вскинул арбалет, трое других, схватившись за мечи, выскакивали из-за стола, на котором была рассыпана колода карт, пятый же бросился к двери, ведущей наружу, во все горло зовя на помощь.
Мне положение показалось безвыходным, но мои товарищи действовали слаженно и четко, как будто всю жизнь бились вместе.
Крыс прыгнул в ноги владельца арбалета, который выстрелил, не успев опустить оружие. Стрела шарахнула в стену рядом с моим плечом. Крыс сбил караульного, и они, сцепившись, покатились по полу.
Маленький Дик, не останавливаясь, подхватил оказавшуюся у него на пути табуретку, в два прыжка нагнал солдата, пытавшегося выскочить наружу, и разбил табуретку о его голову. Граф успел вооружиться мечом сбитого первым караульного и теперь лихо рубился с тремя оставшимися, заслоняя меня.
Я подбежал к Крысу, который безжалостно душил своего противника, отчаянно трепыхавшегося в попытках сбросить с себя маленького убийцу.
– Прекратите! – крикнул я. – Мы же взрослые интеллигентные люди!..
Но тут одному из солдат удалось проскочить мимо графа, и он налетел на меня. Я схватил стул и начал бестолково отмахиваться. К счастью, моя манера сражаться удивила солдата – по крайней мере, только этим я могу объяснить, что он не заколол меня сразу, а лишь рубанул по левой руке, чуть выше локтя. Стул упал на пол, солдат снова занес меч, у него за спиной, с ножкой от табуретки, вырос Маленький Дик.