- Пока не убил Кати, - вклинилась Мирна. Но тут же покачала головой. - Все равно не срастается. Если ты желаешь кого-то запугать, зачем делать это при помощи какого-то призрачного испанского феномена, о котором никто не ведает? Да, к тому же, декларирующего на протяжении веков отказ от насилия.
Арман закивал - они снова вернулись к этой теме. Если уж чем и славились кобрадоры, то экстраординарной храбростью.
- Он не делал ничего дурного, - сказала Клара, - а мы его возненавидели.
- Вы встали на его защиту, - напомнил Арман. - Когда на него напали.
- Нам не хотелось, чтобы его убили, - сказала Мирна. - Но Клара права. Мы хотели, чтобы он исчез. Ты тоже этого хотел, я думаю.
Арман медленно кивнул. Это правда. Кобрадор был чем-то чуждым, нежданным, нежеланным. Он играл не по правилам цивилизованного общества.
Его появление вытащило на свет неудобные, неприятные вопросы. Может быть даже некую правду.
- Ты права, - признался Арман. - Но не будем его романтизировать. Очень велик шанс, что он убил Кати Эванс.
- А может… - начала Клара, но остановилась.
- Продолжай, - скомандовала Мирна. - Скажи это.
- Может она это заслужила? Простите. Я сказала ужасную вещь. Никто подобного не заслуживает.
- Конечно нет, - согласилась Рейн-Мари. - Но мы понимаем, о чем ты. Возможно, Кати Эванс совершила что-то такое, что повлекло последствия.
- Должно быть, так, - проговорила Мирна. - Если все, что ты сказал, правда. О том, что кобрадор это воплощение совести.
- Но совесть не убивает, - возмутилась Клара. - Разве нет?
- Конечно, убивает, - возразила Мирна. - Чтобы остановить большее зло.
- Поэтому убийство иногда оправдано? - поинтересовалась Рейн-Мари.
- Не оправдано, но объяснимо, - ответила Мирна, заполняя своим ответом пустоту. - Даже зверства. Объяснение нам может не понравиться, но мы не можем этого отрицать. Взять, к примеру, Нюрнберг. Почему случился холокост?
- Потому что потерявшим ориентиры, дорвавшимся до власти лидерам понадобился общий враг, - сказала Клара.
- Нет, - возразила Мирна. - Это случилось, потому что их никто не остановил. Слишком мало людей решилось противостоять этому злу, да и те раздумывали слишком долго. А все почему?
- Из-за страха? - спросила Клара.
- Отчасти да. А отчасти это было запрограммировано. Уважаемые граждане Германии видели, как повсеместно жестоко обращаются с теми, кого они считали чужаками – с евреями, цыганами, геями. Такое поведение стало нормой и приветствовалось. Никто не говорил им, что происходящее дурно. Фактически, им говорилось обратное.