- Non, - сказал Бовуар. - Non, non, non. Не в девятнадцатом, а в четырнадцатом.
- Семьсот лет назад? – переспросила Рейн-Мари.
- Да. У вас же есть атлас?
Арман подошел к одной из полок в гостиной и вернулся с толстой книгой.
- У побережья Испании, между Испанией и Марокко, есть остров, - продолжил Бовуар, листая страницы, пока не нашел то, что нужно. - Остров под названием Кобрадор.
Гамаш склонился над картой.
- Тут нет названия «Кобрадор».
- Нет, название изменили. Но тогда он именно так и назывался. Туда отправляли зараженных чумой. И не только чумой, но и проказой, сумасшедших, детей с недостатками развития. Тех, кого подозревали в ведовстве, отправляла туда инквизиция. Ссылка на LaIsladelCobrador считалась наказанием страшнее, чем быть сожжённым на костре. Последнее было делом нескольких минут, этих людей церковь прокляла навечно. Но вот это, - Жан-Ги постучал по карте, - было сущим адом.
Гамаш нахмурился.
- Разве что…?
Жан-Ги кивнул.
- Разве что, некоторые не читают написанное мелким шрифтом. Увы, не все они умирали. Церковь и официальная власть решили, что либо чума их выкосит, либо они перебьют друг друга. Такое, конечно, имело место. Но потом что-то произошло. Все началось с женщин. Некоторые из них принялись заботиться о детях. Лечили их. Растили.
- Ведьмы принялись совершать мицву* (*мицва (евр.) - доброе дело, похвальный поступок), - проговорил Арман.
- Это привело инквизицию в негодование, - догадалась Рейн-Мари.
- Взаимное уничтожение прекратилось, и они стали помогать друг другу, - сказал Жан-Ги. - Стали строить дома, засеивать поля. Вдали от городов-клоак, многие жертвы чумы излечивались.
- Замечательно, - заключил Гамаш. – На самом деле, прекрасно. На свой манер. Но что общего у этой истории с кобрадором? - Он махнул рукой в сторону окна.
Оно стояло там уже почти 48 часов, и местные жители, так и не привыкнув, все больше и больше нервничали. Нервы постепенно приводили их в боевой настрой. Возникали споры. В бистро вспыхивали ссоры между старыми друзьями, по совершенно пустым поводам.
А может быть, виной тому послужило отсутствие солнечных дней. Складывалось ощущение, что миновали недели, целая вечность - ноябрьское небо оставалось облачным. Время от времени шел дождь со снегом. Он проникал сквозь одежду прямо в кожу, пробирал до костей.
Но корень проблем обретался посреди деревенского луга.
Так долог путь с испанского острова, из четырнадцатого столетия. Так далеко от дома.
Стеклянный колпак снова увеличился, вселенная, в которой находился кобрадор, распухла. Его власть разрослась, в то время как их пространство, казалось, сжалось.