- Я правда не знаю.
- Я понимаю, что вы не знаете. Я спрашиваю, на кого вы подумали? У вас же были какие-то подозрения?
- Протестую, - вступил адвокат.
Судья Кориво с сожалением поддержала его. Ей бы хотелось услышать ответ.
* * *
- Совесть?! - удивилась Рут. Позади нее, за окном, стоял тоскливый ноябрьское вечер. Холодное небо проливалось дождем. Он хлестал по стеклам, не вполне жидкий, не вполне замерзший. - Так вот что это! И за кем же она пришла?
Рут обвела присутствующих изучающим взглядом. Она сидела в одном из глубоких кресел в гостиной Гамашей. Усевшись в это кресло, она не могла подняться без посторонней помощи. Именно такой ее предпочитали видеть соседи. Комфортно устроившейся и ограниченной в действиях.
На ее коленях расположилась Роза и крутила головой по сторонам, в зависимости от того, кто в данный момент разговаривает. Вела себя как чокнутая утка.
- Кто это сделал? - спросил Оливье, стоя в проходе между кухней и гостиной. В руке он держал багет.
- Жаклин, - ответила Клара. - Прости. Это все, что осталось в пекарне. Она так и не научилась?
В другой руке Оливье был зажат хлебный нож с косыми зубцами. Оливье вышел через заднюю дверь и выкинул батон, в пользу какого-нибудь бобра, пожелай тот наточить зубы. Хотя предполагал, что батон так и проваляется там, пока его не обнаружит какой-нибудь археолог из будущего. И он, как Стоунхендж, станет загадкой.
Мирна поднялась, и, с бокалом красного в руке подойдя к окну, посмотрела в сумерки.
- «Мир, что превыше всех земных блаженств», - процитировала она. Отвернувшись от окна, продолжила: - «Спокойная, утихнувшая совесть»* (* перевод В.Томашевского).
- Шекспир, - сказала Рейн-Мари. - Что-то все совсем не так мирно.
- Мы еще не достигли этого состояния, - сказала Мирна. - Та штука появилась, потому что у кого-то в деревне совсем не спокойная, утихнувшая совесть.
- Это просто человек в костюме, - возразил Арман. - И он с кем-то ведет игры разума.
- Но не с нами, - заметил Габри.
- Правда? - спросила Рут. - Не с нами? У нас иммунитет? Твоя совесть совершенно спокойна?
Габри замялся.
- И у всех остальных? - не унималась Рут, окинув их взглядом и остановившись на Армане.
В этот самый момент он обнаружил себя стоящим перед дверью, которую в своих воспоминаниях старался оставить закрытой.
Он протянул правую руку. Та слегка дрожала.
Открыл дверь.
Дверь оказалась не заперта. Он не мог запереть ее, но, видит бог, пытался. Временами она сама распахивалась, открывая обзору то, что внутри.
Нет, не какой-то грязный, зловонный позор.