Морин схватила кусок тоста, поцеловала Джоан, и шепнула:
- Спасибо.
- Марш отсюда и веди себя хорошо, - напутствовала ее Джоан.
- Это ж моя песочница, и мне не обязательно вести себя хорошо.
Она выглянула наружу. Еще нет и семи утра, а солнце уже жарит вовсю.
Усевшись в машину, она ойкнула и вскочила с нагревшегося сиденья.
- Вот же зараза, - бурчала она, включив кондиционер и осторожно опустившись на водительское место.
Жара плавила асфальт перед капотом машины, и Морин представила себе, каково будет в зале суда.
Но судья Кориво знала, что даже безотносительно жары, атмосфера будет удушающей.
* * *
- Всем встать, - услышала она.
Охрана открыла дверь, и судья Кориво шагнула за порог.
Послышался гомон поднявшегося зала. Она села, остальные последовали ее примеру.
Все выглядели слегка растрепанными. А еще только утро.
Она кивнула прокурору, тот пригласил своего свидетеля, на ком остановилось вчерашнее заседание.
Шеф-суперинтендант Гамаш прошествовал к свидетельской скамье. Судья Кориво отметила, что он собран, облачен в отлично сидящий на нем костюм, который к концу дня станет, возможно, не таким уж презентабельным.
Кондиционер выключили, и в зале тут же стало душно.
А еще, когда свидетель сел, она уловила легкий аромат сандала.
Нежный запах был с ней всего лишь мгновение, прежде чем рассеялся. Затем взгляд судьи Кориво сместился на скамью подсудимых, откуда за шефом-суперинтендантом Гамашем неотрывно следили.
Долгий, пристальный взгляд, в глазах мольба. И только двое в зале замечали его. Она сама. И шеф-суперинтендант.
О чем молили эти глаза? О милосердии? Нет, оно не в компетенции Гамаша.
Взгляд же был обращен только к Гамашу, в нем выражалось отчаянное желание получить что-то именно от него.
Прощение? Но, опять же, у Гамаша нет на это полномочий.
Что мог дать шеф-суперинтендант Гамаш человеку, им арестованному, прямо сейчас?
Только одно, понимала судья Кориво.
Молчание.
Гамаш мог сохранить кое-что в секрете.
Судья Кориво перевела взгляд на шефа-суперинтенданта. Они что, заключили сделку? А она не в курсе.
И снова на экране возникла фотография кобрадора на деревенском лугу. Она останется там на протяжении всего заседания.
Казалось, он наблюдает за ними.
- Помните, что вы все еще под присягой, шеф-суперинтендант? - спросила она.
- Помню, Ваша честь.
- Bon, - начал прокурор. - Вчера, перед концом заседания, вы говорили нам, что пришли к заключению - кто-то в деревне Три Сосны совершил что-то настолько ужасное, поэтому, - прокурор указал на кобрадора, - пришлось вызвать вот это. Кто же, как вы думали, это был?