Представители новой либеральной элиты не видят большой разницы в настроениях народа. Не так важно, поддерживает он их или выступает против, — и то и другое есть лишь эманация примитивных представлений, неверно понятых идей, животной жажды длить существование, потреблять, справлять естественные нужды.
Именно поэтому для них отнюдь не трагедия то обстоятельство, что сегодня подавляющее большинство населения поддерживает государство.
Они всегда знали, что чернь, даже если удастся ее на короткое время ввести в заблуждение, ослепить ложными огнями, все равно вернется под привычное ярмо и вновь примется тянуть вековечную лямку рабства и пошлости. Именно поэтому не стоит принимать во внимание цвет и формы гигантского людского болота.
Рано или поздно все равно представится случай раскачать его, вывести из равновесия, обмануть очередной байкой про кисельные берега. И тогда снова придет наше время, которое мы, исходя из опыта ошибок, уже не отпустим — мы будем жестко распоряжаться судьбой Левиафана.
В каком-то смысле реформаторы 90-х обманули и сами себя, считая клюнувшую на демократическую приманку толпу настолько темной и в силу этого бесконечно управляемой. Они верили, что она так и продолжит покорно и слепо следовать проложенными для нее путями.
Но за последние 10–15 лет либеральное сообщество окончательно убедилось в том, что никаких механизмов демократии российскому демосу доверять нельзя.
На Западе-де можно. Там инструменты манипуляции настроены настолько тонко, вся система отлажена так хорошо, что почти не дает сбоев. А в России распоясавшаяся чернь, как выяснилось, может в одно мгновение смахнуть в мусорную корзину тех людей, которые только и знают правду о том, как следует обращаться с «этой страной».
Если настоящая элита, вынужденная сейчас столоваться в прихожей, вновь вернется к власти, она не даст народу шанса. Он его не заслуживает. Новое тоталитарное завтра будет способно составить нешуточную конкуренцию всем режимам, безосновательно претендовавшим на статус кровавых.
Конфликт между интеллигенцией и государством кажется незначительным только с высоты последних лет, когда мы стали свидетелями угасания протестной активности. Но его последствия, не случись переворота на Украине, могли бы быть куда более серьезными.
Как ни цинично это прозвучит, но Украина в последние годы стала фактором внутренней стабильности для России. Ей удалось в полной мере проявить истинную суть тех ценностей и мифов, которыми отчасти по инерции, отчасти в силу непреодолимой интеллектуальной лени продолжал очаровываться российский образованный класс.