Естественно, накопители одобрили уничтожение значительно меньшего числа принадлежащих им бумаг, чем больные ОКР и здоровые добровольцы, отчиталась команда Толина в 2012 г. в JAMA Psychiatry. Они же испытывали значительно бо́льшую тревогу, нерешительность и угнетенность при принятии решения. А чем сильнее были их тревога, стресс и ощущение «неправильности происходящего», тем меньше своих вещей они разрешали порвать.
По большей части, паттерны активности мозга накопителя и здорового человека совпадают. Имеется лишь два ярких исключения. Функциональная МРТ выявила специфическую активность, по всей видимости, предопределявшую стрессовое состояние, в которое ввергала больных необходимость принятия решения: разрешить или запретить рвать свои бумаги. Когда больные выносили вердикт в отношении чужих бумаг, активность передней части поясной извилины их мозга — области, поврежденной или недоразвитой у многих лиц с патологическим накопительством, по данным Дамасио и Саксены, — оставалась относительно низкой.
Когда же участники исследования Толина видели собственную вещь, активность передней поясной коры и островка Рейля намного превышала как собственный базовый уровень, так и активность здорового мозга, причем более тяжелым случаям заболевания соответствовали бо́льшие скачки этого параметра. Аналогичная зависимость наблюдалась и с субъективной оценкой самими больными своей нерешительности («Как поступить? Я знаю, что нужно разрешить порвать этот старый конверт, но…») и ощущения «непорядка» происходящего.
Казалось бы, выявленное повышение активности передней поясной коры противоречит данным Саксены и Дамасио об аномально низкой активности этой области мозга накопителей. Следует, однако, учесть, что эти наблюдения были получены при нейтральном состоянии мозга больных, когда им не приходилось ни о чем думать. В исследовании Толина мозг пациентов был вынужден принимать решение уровня «быть или не быть» — не обернется ли вселенской катастрофой согласие на уничтожение дорогого сердцу рекламного проспекта. В подобных обстоятельствах их передняя поясная кора вела себя как подросток, проспавший весь день и, проснувшись за полчаса до важного экзамена, развивший бешеную активность в попытке наверстать упущенное. Эта область их мозга словно говорила: «Мое дело оценить, нет ли в происходящем чего-то неправильного, а происходит вот что: ты хочешь узнать, можно ли порвать эту старую бумажку. Проклятье, да здесь все неправильно!» Страдающие патологическим накопительством испытывали тревогу и боялись принять решение, которое сделает их несчастными. Поэтому передняя поясная кора «кричала» изо всех сил: «Ошибка! Ошибка!»