«Его спросить? — мелькнуло у Гешки в голове. — Засмеет, проходу потом не даст».
Гешка лихорадочно думал, перебирая в памяти все, что ему говорил Илья и что он изучал в ремесленном училище. Быстро уменьшил факел и стал напряженно следить, как зона спекания медленно передвигается ближе к нему.
— Люба, — попросил он, — сбегай посмотри прожог.
Люба быстро вернулась.
— Вроде меньше стал, — сообщила она.
— Что это ты зону передвинул? — спросил, подходя, Илья. — Упустил, быстряк пошел?
— Илюша, — обрадовался Гешка, — а у нас прожог.
— Прожог? А чего ты радуешься?
— Да я не радуюсь…
— А-а-а, — сказал Морозов, поняв, что с Гешки с его приходом просто свалилась гора ответственности. — Правильно сделал, что передвинул зону. Никитченко посоветовал?
— Больно надо мне Никитченко спрашивать, — сказал Гешка. — Я и сам…
— Молодец, — похвалил Морозов.
Посмотрел прожог и, вернувшись, сказал:
— Правильно ты сделал, а еще правильнее — печь остановить.
— Что ты? — испуганно сказал Гешка. — Это же мы дня три простоим.
— Правильно, все правильно, Гешка, а печь все же придется остановить. Ты же сам знаешь, как трудно работать на ближней зоне. Да и производительность печи резко уменьшится. Ребята нам спасибо не скажут, если мы в таком состоянии им печь передадим. Останавливай!
— Зря, Илья, печь останавливаешь, — сказал слышавший их разговор Никитченко. — Согласуй сперва с начальством. Не наша вина, что кирпич из футировки выпал.
— А где я ночью начальство найду? — спросил Морозов. — Со сменным я советовался. Он согласен.
— Ты же все равно футировщиков ждать будешь, — сказал Никитченко. — А они только утром придут. Так лучите ночь проработать на ближней зоне, а утром остановить.
— А зачем я их буду ждать? Что мы, сами не устраним ату неполадку?
Морозов потушил факел, выключил питание и пустил на полный ход дымогарную установку.
Прошло часа два. Илья, одевшись во все ватное и валенки, замотав лицо шарфом, исчез в печи. Эта минута, пока он находился в печи, показалась Гешке вечностью. Наконец Морозов вывалился из печи.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Гешка.
— Не нашел, — ответил Илья.
Гешка, заметив, что одежда на нем тлеет, схватил стоявшее у печи ведро с водой и хотел было окатить Морозова.
— Стой! — грубовато схватил его за руку Никитченко. — Мокрый он в печи изжарится.
— Куда ты? — крикнул Илья, увидев, что Гешка направляется к печи и что он уже одет во все ватное. — Ты что, в печь лезть хочешь?
— А как же? — сказал Гешка.
— Так ты сперва меня послушай. В печи не дыши, а то все легкие сожжешь. Набери воздуху, сколько можешь, и веди себя так, словно ты под водой находишься. Да смотри не мешкай там! — крикнул он вслед Гешке. — Взгляни — и назад!