— Бред какой-то! — перебила его Кристина. — Это кем нужно быть, чтобы таскать с собой запрограммированного таким образом робота с надувной куклой и диктофон с записью хозяйского храпа? Эти придурки что — имеют обыкновение похищать босса из домов честных людей и устраивать такие мистификации?
— Не знаю, Кристина. И, боюсь, никогда не узнаю. Вряд ли они вернутся, чтобы раскрыть свои маленькие секреты. Кстати, в клинику я не поеду. Запрусь на засов и посижу пару дней в квартире, пока их тайные переговоры не закончатся. Не будут же они ломиться сюда, чтобы устроить мне амнезию. Да и не получится у них вломиться. Разве что с автогеном.
Но Олег ошибся. «Они», то есть Никодимов с телохранителем, посетили его на следующий же день. И раскрыли свои маленькие секреты.
— Понимаешь, Кристина, он вообще-то малопьющий. — Голос Сухарева в телефонной трубке вибрировал от возбуждения. — Но примерно дважды в год его тянет в загул. Говорит, кровь купеческого предка сказывается. Все его референты и телохранители об этом знают и, когда время для загулов неподходящее, ходят за ним по пятам и буквально вырывают спиртное из рук. Никодимов понимает, что они стараются для его же пользы. Он, собственно, отчасти за это им и платит, но в периоды обострений опекуны его бесят. Он все время прикидывает, как бы ему от них удрать. И вот один знакомый умелец смастерил по его просьбе такого странного робота, чтобы Никодимов с его помощью мог улизнуть от сторожей. Тут как раз наклюнулись переговоры с вероятными партнерами. Очень важные, потому что тот, кому иностранцы окажут финансовую поддержку, наверняка и получит лицензию на это месторождение, а оно, между прочим, самое крупное в Европе. Референты, чувствуя, что Никодимов на грани срыва, ни на минуту не спускают с него глаз, он бесится и вынашивает планы побега, но у него все никак не складывается. Тут иностранцы назначают дату переговоров, и вся компания отправляется поездом в Москву. Никодимов прихватывает заветный чемоданчик и ждет благоприятной возможности слинять. За четыре часа до прибытия поезда возможность подворачивается, Никодимов оставляет вместо себя муляж, потихоньку выбирается из поезда и пересаживается на другой, тоже московский. Дальше понятно — вагон-ресторан, случайные собутыльники, «ленинградка», зверский проигрыш, ну, и вокзальная драка.
Свита Никодимова обнаружила исчезновение босса уже на въезде в Москву. Сначала они выпали в осадок, потом вспомнили, что из предосторожности зашили в шубу босса маячок, поймали сигнал, поняли, что Никодимов все-таки движется в направлении столицы, и немного успокоились. Как выяснилось, напрасно, потому что за десять минут разницы между прибытием поездов босс успел ввязаться в драку. При этом они не могли к нему подойти, даже на глаза попасться боялись, потому что шеф в таком состоянии звереет от одного их вида.